позволяющими теперь девушке чувствовать его эмоции, иногда, даже на расстоянии влиять на молодого человека. Только Хозяйка не сразу поняла, что эта почти романтичная магия может иметь и отрицательную сторону. Стоило Ингену начать раздражаться или сердиться, как и сама Вика перенимала эти эмоции, которые слишком быстро могли перерасти в гнев, свойственный всем Линдомам и весьма опасный для окружающих.

Это счастье, что управляющий был здравомыслящим человеком, кто доверял разуму больше, чем сердцу. И кто уже привык, что его Хозяйка не говорит на не важные темы.

— Такое может быть, — признал Инген и стал размышлять дальше. — Тогда надо очень четко понять природу безумия сына Первого Хозяина. И как она связана с нами. Если Дезир наследник Ангуса… У нас есть Джулиус. И насколько он становится опасен для нас сейчас.

— А мы с Ричи? — напомнила Вика. — Что тогда на самом деле может быть заложено в нас с братом? А еще важнее, чем и когда это обернется.

Управляющий тяжело вздохнул. Ему вдруг стало очень тоскливо. Он слишком многое вложил в свою Хозяйку и ее брата. Он доверил им свою жизнь и жизнь Ингрид. Он доверял Вике. А еще — он ее полюбил. И то, что в какой-то момент некая неизвестная новая сила, какое-то там родовое безумие вдруг изменит его Хозяйку до неузнаваемости и превратит во врага…Нет, его печалил даже не сам факт такого преображения, а то, что Вика теперь будет сама жить под страхом этой угрозы.

— Пока ты в себе, — он постарался улыбнуться, чуть иронично и наигранно легко. — Давай просто попробуем проверить эту версию. У меня нет родового древа твоей семьи. Но… Есть летописи, даже портреты. Можно все это изучить, наверное. Снова…

— Кстати! — оживилась вдруг девушка. — Кристиан сказал и еще кое-что интересное. Все в городе знают, как выглядел первый Линдом и Леди Мелинда. Но откуда?

Инген с некоторой самоиронией отметил про себя, что ему чуть ли не каждый день приходится переосмысливать свое отношение к Хозяйке. Вот теперь надо знать, что она не просто всегда внимательна к деталям, а замечает то, что интересно только ей по каким-то своим внутренним причинам.

— Ну, вообще, — стал пояснять он. — Портреты их висят в замке. И ты сама видишь их ежедневно, входя в центральную залу. А в замке хоть раз в жизни бывает каждый житель Линдомштайна.

— Зачем? — удивилась девушка.

— А как теперь заключать сделки на заветные желания? — развел руками управляющий. — Люди приходят к Хозяину после того, как отдали кровь Камню, и составляют обычный документ. Без магии. Ричи тебе показывал. Документ без Хозяйской печати, но просто с подписью. Но важно, что они приходят и видят портреты.

— Да, — рассеяно кивнула Вика. — И это возвращает нас к той же теме. Ты прав, надо ехать к Ольгерду. Мало того, что он хорошо знал Дезира. Он наверняка видел и Амаля. У Кристиана взгляд художника, для него каждое лицо индивидуально. Если оба Хозяина на самом деле даже внешне были не похожи на близких родственников, то твой дядя тоже должен был это заметить.

2.

Они вдвоем сидели на ступенях учебного класса. Несколько дней назад на этом же месте Вика общалась с учениками Крепости, показывала им свою магию. Сейчас здесь была только она и Ольгерд. В старом воине не было больше той злости и ненависти, которой он встретил новую Хозяйку первый раз. Скорее, наоборот, сейчас у него появилась какая-то почти отеческая забота о девушке.

— Ешь, давай, — тепло улыбался он, протягивая Вике кусок свежего теплого хлеба и сыр. — На спасение мира нужны силы, знаешь ли.

— Знаю, — согласилась Хозяйка. — А еще нужна твоя помощь.

И она с аппетитом начала жевать предложенное угощение. Ольгерд посмотрел на нее очень внимательно.

— Что ты хочешь забрать у меня? — спросил он как-то…не то, чтобы с опаской, но все же осторожно.

— Ничего, — несколько удивилась Вика. — Просто думаю, что в твоих воспоминаниях есть нечто важное для меня.

— И как ты это сделаешь? — задал он новый и не менее странный вопрос.

— Спрошу тебя, — девушка даже забыла тут же о еде. — А как еще это можно сделать?

— Забрать, как я сказал, — старый воин пожал плечами.

Хозяйка задумалась. В ее мыслях, помимо ее воли, появилось четкое понимание того, как с помощью магии, это можно было бы осуществить.

— В чем-то ты прав, — честно призналась она. — Я понимаю, как это можно было бы осуществить. И наверное, это даже было бы проще. Не только для меня. Но и для тебя. Ведь с теми воспоминаниями, какие мне нужны, я забрала бы твою боль и горечь. Только…

Она чуть смущенно пожала плечами.

— Понимаешь, — Вика старательно подбирала слова. — Тебе стало бы легче жить. Но… С плохим всегда связано и хорошее. Близкое и дорогое. Я не лишила бы тебя этого. Но ты сам бы потерял важность того, чем ты сейчас дорожишь. Такого я не хочу.

Ольгерд удивился.

— Вообще-то, — признался он. — Я думал, тебе нужны мои воспоминания о твоей матери. Они дороги мне, но ты … Дело не в том, что ты Хозяйка, и могла бы взять все, что считаешь нужным. А в том, что у тебя нет ничего, что напоминало бы о ней. И потому я отдал бы. Но, похоже, тебе нужно совсем иное. Только я не понимаю тогда, что ты хочешь знать?

— Мне нужен Дезир, — пояснила девушка. — И точно не из сентиментальных чувств. Я не знаю…

Она на миг замолчала. Вика сама не понимала, почему эта тема так ее волновала. Вернее, тревожила. Но что-то во всем этом было не так.

— Понимаешь, — все же она решила откровенно все рассказать Ольгерду. — Среди всех Линдомов попадались те, кто выделился особенно. И это настораживает. Одним из них был Дезир. А вторым — тот, кто запечатал Ратушу. Не знаю, но чувствую, мне необходимо это понять. И просчитать опасность, если она кроется в этой истории.

Старый воин кивнул. Неожиданно серьезно.

— Ты Хозяйка, — снова напомнил он. — И тебе ничего не дается просто так. Если ты это чувствуешь, значит, это точно важно. К тому же, я сам понимаю уже, что в этом есть какой-то смысл. Дезир…

Он как-то покаянно помотал головой, досадливо поморщился.

— Если честно, — начал рассказывать Ольгерд. — Я зол не только на него. Моя ненависть к нему подкреплялась еще и тем, что во многом я винил себя. Ведь поначалу, когда Дезир только пришел сюда, он казался мне совсем другим. Он