— Но все было именно так, — со злостью сказал Резо. — Всебыло так, как я рассказал. И эта группа не обычные киллеры. Они не были похожина уголовников… Они похожи на…

Демидов молча смотрел на него, пока Резо искал подходящееслово, и терпеливо ждал.

— На… — И Резо вдруг неожиданно для самого себя, потерявосторожность, выпалил: — На сотрудников спецназа.

— Так, — кивнул Демидов, — значит, ты считаешь, что это мысами влезли к тебе домой и устроили погром. Может быть, ты думаешь, что я личнокомандовал убийцами в твоей квартире?

— Нет, конечно, не вы. Того, кто командовал, я сразу узнаю.У него был такой низкий, хриплый голос. Но, поверьте, они не уголовники. Всягруппа четко выполняла его команды. Может, правда, они бывшие сотрудникимилиции, — нашел другое объяснение Резо.

— Почему ты все-таки думаешь, что к тебе пожаловалисотрудники милиции?

— Они странно себя вели. Во-первых, очень точно выполнялиприказы командира. Так может быть в очень сплоченной группе, где все прекраснознают друг друга и где подчиненным не нужно много объяснять. И еще — они сразустреляли. Молча, без шума. Вроде они заранее заряжены на убийство. Пусть это неспецназ, но у них были приемы профессионалов.

— Откуда ты знаешь, как действуют профессионалы?

— Я ведь немного поработал дипломатом, видел, как действуютсотрудники госбезопасности за рубежом. Кое-что повидал…

— Понятно, — Демидов нахмурился. Резо докурил свою сигарету,потушил окурок и спросил: — Можно вторую?

— Кури, — кивнул подполковник, — и если можешь, ответь мнена три вопроса. Первый вопрос: почему соседи не видели машин, которые ждалитвоих убийц? Они ведь находились у тебя минут двадцать, если не больше.

— Не меньше тридцати.

— Ну вот, видишь. Как же получилось, что соседи ничего не заметили?

— Я сам не понимаю. Но машины могли отъехать, а потомподъехать, чтобы не стоять дома.

— Тогда я должен поверить, что они заранее знали, что тебяне найдут. Ты сам в это веришь?

— Нет, — вздохнул Резо.

— И я не верю. Вообще я в дураков не верю. Если они хотелитолько найти тебя и ликвидировать, то на это требуется минута, даже тогоменьше, несколько секунд. И отпускать машины им совсем не резон. Значит, онихотели не просто убить тебя, они что-то искали. Или собирались узнать у тебякакие-то дополнительные подробности? Такое возможно?

— Откуда же мне знать! — почти закричал Резо.

— Это ты нам уже говорил. Теперь второй вопрос, что тожевызывает недоумение: если ты смотрел на них в окно, то получается, что и онивидели тебя. Почему в таком случае эти люди снова не поднялись к тебе? Судя потвоим словам, они крутые ребята.

— Да, они меня видели. Тот самый седой поднял голову иувидел меня. А я его.

— И все же они уехали…

— Да, уехали. У них было мало времени.

— И, наконец, третий вопрос. Самый главный. Почему ониявились именно к тебе?

— Если бы я знал, я бы сейчас здесь не сидел.

Дежурный внес стакан чая. Поставил перед подполковником.

— Ему тоже, — кивнул Демидов на задержанного.

— И ему? — удивился дежурный. Но не стал уточнять, вышел изкабинета.

— Я действительно ничего не могу понять, поверьте мне, —повторил Резо. Демидов задумчиво смотрел перед собой. Дежурный принес ещестакан и, поставив его на стол, вопросительно взглянул на подполковника.

— Что тебе? — спросил Демидов.

— Чай горячий, — пояснил дежурный, — может, мне остаться?

В их суровой практике случалось всякое. В том числе ислучаи, когда заключенный хватался за стакан кипятка как оружие.

— Не нужно, — вяло махнул рукой Демидов. За окнами уженачало светать. — Можешь уйти, — разрешил подполковник.

Когда дежурный вышел, Демидов вновь умолк. Долго молчал,что-то обдумывая.

— Сейчас столько всего происходит, что ни черта не поймешь.Я хочу тебе поверить, парень, но что-то не получается. Понимаешь, мненепонятно, почему они пришли именно к тебе. Может, все-таки расскажешь?

— Я же сказал — ничего не знаю. Если бы я хоть что-топонимал… Честное слово, не знаю.

— Может, у тебя были долги?

— Был небольшой кредит в банке. Но до конца срока еще полгода,и я исправно платил проценты. Да и в банке работает мой двоюродный брат, он быменя предупредил, если бы что.

— Бери-ка стакан, — подполковник кивнул на стакан. — Или тыкому-то дал в долг? Сейчас давать большую сумму еще опаснее, чем ее брать.

— Не дурак, — усмехнулся Резо, — сам знаю французы говорят:если у вас берут пятьсот франков, то должник зависит от вас, но если у васберут пятьдесят тысяч, то уже вы зависите от такого должника. Никогда не даю вдолг большие суммы. И маленькие тоже не даю. Долги портят дружбу.

— Грамотный, — вздохнул Демидов, — слушай, давай кончатьтрепаться. Уже утро почти. Через несколько часов тебя заберут в ФСБ. Они ужеприезжали ко мне, просили выдать тебя. И знаешь, почему я отказал?

— Не захотели ночью возиться со мной?

— Не угадал. Я удивился, откуда они так быстро узнали отебе, вообще о том, что случилось в твоей квартире. Сводку мы еще передать неуспели. Получается, что они знали обо всем по своим каналам. Понимаешь?

Резо, потянувшийся за стаканом чая, опустил руку, оторопелоуставившись на подполковника.

— Выходит, что они либо тебя вели, либо следили за твоимиубийцами. В любом случае ты вызвал их повышенный интерес.

Резо вытер ладонью лоб. Обхватил пальцами горло, словночувствовал удавку на шее. И хрипло спросил:

— Что же мне делать?

— Говори правду, и я постараюсь тебя продержать у нас ещенесколько часов, пока к тебе не приедет адвокат и все не будет оформлено какполагается.

— Я не знаю. Сам ничего не понимаю. Они позвонили в дверь и,когда узнали, что Никита мой компаньон, сразу же его убили.

— Почему? Почему они не позвали тебя? Логичнее было бысначала найти тебя, а потом уже убирать неугодного свидетеля. Они у него что-тоспрашивали?

— Нет. Только спросили, кто он такой. Хотя нет, подождите. Яслышал, как его спросили: «Вы его компаньон?», а потом услышал, как он падает.Они, видимо, стреляли из пистолетов с глушителями.

— Сразу начали стрелять?