Она лежала на полу, рядом с книгой, что листала ранее. С тревогой посмотрев на Танюшку, увидела, что с той всё в порядке.

— Доченька, — прошептала она, прижимая ребёнка к себе.

Но девочка уже успокоилась и норовила отползти, очень её книга интересовала. Перебирала, гладила она старые страницы своими маленькими пальчиками.

— Где ты её нашла? — задумчиво проговорила Алёна, поднимаясь с пола.

В голове всё ещё стучало, перед глазами был туман; сколько времени она была без сознания, девушка не знала.

И откуда дочь достала книгу, не понимала. Вроде она сама весь дом убрала, матрасы подняла, на чердак только не лазила, но и ребёнок туда залезть не мог.

Не найдя объяснения этому, Алёна взяла книгу в руки. И её вновь пеленой накрыло, глаза замутились. Стряхнула с себя девушка поволоку и страницы листать начала. А пальцы под ними так и горят. Браслет на руке её внимание привлекает, вся кисть под ним чешется.

— Что за книга странная, никогда таких не видела, — произнесла Алёна.

Переплёт кожаный, со странными знаками, вырезанными сверху, страницы истлевшие. Некоторые уже разваливаться начали. А на них слова написаны, в стихи сложенные, и символы разные нарисованы.

Положила Алёна книгу на полку, в другой раз полистать собралась. Хотела дальше делами заниматься, а мысли всё к книжке возвращаются. Нет, нет, а глянет на неё Алёна, мимо пройдёт — прикоснётся.

Вечером, когда Танюшку уложила, захотелось Алёне свечу зажечь да страницы старые полистать. Такой интерес проснулся, что сна ни в одном глазу, хоть и на работу завтра.

Рассматривает Алёна книгу, слова в ней разобрать пытается. Заметила, что некоторые буквы в словах заменены на незнакомые символы. Когда она эти символы запомнила, то смысл понимать начала. Так почти до рассвета и просидела.

И весь день на работе только о старинной книге думала. Не отпускало её прочитанное, манили к себе страницы ветхие, незнакомым почерком написанные.

А говорилось в книге о травах разных, когда собирать, как заготавливать, какую травку с чем смешивать и как ими болезнь лечить.

Вспомнила Алёна, что принесла ей женщина с браслетом на руке травяной сбор в больницу. И быстро тогда девушка на поправку пошла. А что в том сборе было — не сказала. Соседки по палате спрашивали, попить просили, а Алёна не давала.

— Не для вас принесено, — говорила им.

Женщины обижались, а Алёна как чувствовала, что не надо другим передавать то, что для неё сделано.

И сейчас, читая книгу, понимала, почему так себя вела. Написано в ней было, что «ежели хворь сильная, силы все из человека забирает, то обычный сбор не поможет. Надо особый делать».

И дальше сказано как: «почувствуй болящего, прикоснись к нему своей душой, ощути его немощь да потребу, и на этом чувстве травы смешивай. Руки сами к нужному мешочку потянутся. Смешай всё, как чувствуешь, и болящему дай. Пусть заваривает и пьёт. Но никому другому сбор этот не даёт: иному он вреден будет. А сама, как закончишь на чужую хворь смотреть да травы мешать, про себя не забудь: руки от локтя колодезной водой омой, полынь подожги да вокруг себя три раза обнеси».

Закрыла Алёна книгу, задумалась. Никогда раньше о таком не читала. Но каждая строчка в её сердце отзывалась. И от этого неведомое чувство в ней поднималось. Будто всё, что её окружало раньше, и не такое на самом деле. Будто есть знания, о которых многим неведомо.

А тот, кто владеет ими, иначе мир видит. Но на него другие люди косо смотрят.

Вспомнила Алёна бабку, к которой в соседнюю деревню ходила. Её ведь все ведьмой считали, а она тоже травами лечила. И у них в деревне такая бабка была, да померла, когда ещё Алёна маленькой была. Не любили её в деревне, дом тот так заброшенный и стоит.

«Боятся люди тех, кто больше них знает, — подумала она, на книгу поглядывая. — Небылицы всякие про них сочиняют. А что тут такого — травки смешать? Они вот везде растут, каждый может собрать да заварить».

Только решила так, как книга под её рукой будто шевельнулась.

«Не каждый так может», — прозвучали в голове Алёны слова.

Девушка одёрнула руку от книги и с удивлением посмотрела на неё.

«Откуда всё-таки взялась она в моём доме? Я ведь все уголки облазила, всю грязь выгребла, не было её нигде. А сейчас появилась, и вещи такие в ней написаны. Нигде такого не встречала. Ни в одном учебнике об этом не написано. И чувства во мне такие поднимает — что страшно становится».

Но оторваться от книги Алёна не могла. Стала ночами почитывать да себе в блокнотик понятным языком переписывать.

А поскольку время летнее было, стала Алёна в выходные дни брать дочку и ходить с ней по окрестным полям да лугам. Травки рассматривать, домой приносить да с рисунками в книге сверять. Запахам особое внимание уделяла: если запах от цветка не тот шёл, что указан был, значит, неверное растение сорвала.

«Запах — он как дух: для каждого свой», — было написано в книге.

Так и ходила Алёна всё лето, насушила себе разных травок, чай с ними заваривала, свекровь угощала. Та пила и хвалила.

— Давно такого вкусного чая не пробовала, — сказала женщина, — сама собирала?

— Да, мы с Танюшкой гулять пойдём, травок разных сорвём, — улыбнулась Алёна.

— И никто тебе о них не рассказывал? — как бы невзначай уточнила свекровь.

— Нет, — ответила девушка.

И ведь правда, никто ей не рассказывал, сама читала. Но о книге Алёна никому не говорила. Хранила её на дальней полке, чтобы случайный знакомый не заметил. Так и лето прошло.

А в осенние дожди приболела Танюшка. Фельдшер обтирания назначила да таблеток дала.

Танюшка таблетки пить отказывалась, выплёвывала. Алёна их и растолочь, и замешать со сладеньким пыталась. А дочь только распробует, что внутри порошок, так сплюнет. А сама жаром горит, глазки красные, ручки холодные.

Открыла Алёна свою книгу, прочитала, какой сбор при простуде давать. Начала заваривать дочери, поить девочку да приговаривать, что в книге написано было.

И через день стало лучше Танюше. Заулыбалась вновь, на своём детском языке залепетала. Вздохнула с облегчением Алёна да книгу поблагодарила.

Глава 9. Старая книга

Однажды Алёна прибиралась на заднем дворе магазина и услышала разговор с дороги из-за забора. Две женщины сначала жаловались друг другу на мужей, потом обсуждали «прохвостку Зинку», а потом и на Алёну переключились.

Девушке было неприятно слушать, но надо было закончить дела. Сплетни она не