– Нормально. Иди.

– Может, воды?..

– Пррррооочь! – проревел Ром, и девчонку словно ветром сдуло.

Она едва успела отвернуться и переступить через порог, как Ромуальда выгнуло дугой, подбросило на диване, потом наоборот скрутило и он, поворачиваясь на бок, не удержался на краю ложа, начал падать на пол. От падения его спасли лапы. Четыре мохнатые волчьи лапы. Руд все же вырвался на волю, и, не обращая внимания на боль в еще не заживших толком подушечках, рванул ко входной двери.

Краешком разума зверь отметил, что его пара, как и было велено, отправилась на кухню и сейчас там журчала вода в мойке, шумел, согревая воду, электрический чайник, а сама малышка бормотала себе под нос что-то обиженное и недовольное.

Но волку было не до того. Он в два прыжка достиг двери, налег на ручку, толкнул… и взвыл от досады: замок оказался заперт. Ни лапы, ни зубы не могли справиться с противной маленькой защелкой, которую необходимо повернуть трижды, чтобы выйти.

Тогда Руд разбежался и с размаху врезался в дверное полотнище. Будь перед зверем обычная дверь из дерева или фанеры – он выбил бы ее с первого же удара. Но эта дверь была железной. Бронированной. Она даже не пошатнулась. Руд отказывался верить, что не сможет выйти. Он снова разбежался, врезался с разгона в дверь. Ушиб плечо. Взвыл горестно, обиженно и яростно.

На его рык из кухни выглянула Кристина. Охнула, увидев в прихожей огромного коричнево-рыжего зверя – то ли собаку, то ли волка. Схватилась рукой за дверной косяк, пошатнулась, побледнела.

– Ром? – позвала неуверенно в сторону зала. Оттуда ей никто не ответил.

– Рруд! – рявкнул оборотень. Волк в нем был по-прежнему сильней. И его ярость все еще требовала выхода. – Оуткрроуй! – потребовал он.

Кристина то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, попятилась от него, скрылась в кухне и быстро захлопнула за собой дверь. Потом, судя по звукам, подтащила к двери стол. Больше подпирать хлипкую преграду девчонке было нечем: встроенная кухонная мебель перестановок не предполагала.

Руд еще пару раз попытался открыть замок и вышибить дверь. Боль в обожженных подушечках лап и в ушибленном плече немного остудила его пыл. Ему захотелось подойти к истинной, прижаться к ее ноге, почувствовать тепло ее тела, ее пальцы в своей густой шерсти.

Он пошел к кухне. Поскреб лапой дверь. Почуял, как заколотилось, зачастило там, за ненадежной перегородкой, испуганное сердце малышки. Вздохнул тоскливо, с подвыванием, и улегся прямо на пороге.

Он больше не выпустит такую драгоценную самочку из своего логова! Не позволит отойти от себя ни на шаг! Защитит от злобного и опасного человечишки, который поселился рядом с логовом малышки.

Так они и сидели – оборотень и его истинная – по разные стороны кухонной двери, пока домой не вернулся Берт.

– Что тут у вас происходит? Кристина нашлась? – спросил он громко, скидывая уличную обувь, и, не дождавшись ответа, поспешил пройти дальше в глубь квартиры. – Руд? – увидел он волка, перекрывающего вход на кухню своей массивной тушей. – Кристина там? Ага. Понял. Шел бы ты… на место.

Набрал номер Рома. Тот не ответил. И тогда Берт понял, что ничего еще не закончилось...

Услышав голос Берта, Крис выдохнула с облегчением. Вот сейчас он уберет из-под дверей внезапно озверевшего пса, объяснит, куда подевался Ром, которому, по-хорошему, еще рано бы вставать с дивана, и все наладится.

Всему найдется объяснение.

Даже тому, что коричнево-рыжий пес вполне внятно произнес два слова: «Руд» и «Открой».

– ...шел бы ты на место, – произнес там, в коридоре, Бертран.

Вслед за этим послышалось цоканье собачьих когтей по паркету.

Кристина поняла: пес ушел. Спрыгнула со стеклянной столешницы, взялась отодвигать стол от двери. Берт терпеливо ждал, когда девушка откроет.

Как только она сделала это – прошел в кухню, и как-то так вышло, что Крис вдруг оказалась в его теплых дружеских объятиях. Прижалась к сильной надежной груди. Всхлипнула.

– Ну-ну, все хорошо, детка, – принялся утешать ее Бертран. – Сильно испугалась? Ты не думай, Руд никогда не причинил бы тебе вреда.

– Откуда он вообще взялся? Я не знала, что вы держите в доме собаку… – почти шепотом спросила Крис и все же отстранилась от Берта: паника немного отпустила, а на смену ей пришло смущение.

– Давай ты спросишь об этом Рома…

– Но он пропал! – снова вспомнила Крис. – Я его звала, когда увидела собаку, но он не отозвался. Ой! Может, он там без сознания?! – Она рванула в зал.

Ромуальд был там же, где она его видела последний раз: лежал на диване – теперь уже скорее бледный, чем красный.

Усталое лицо. Закрытые глаза. Бисеринки пота на висках и кровоточащие ладони и ступни.

Крис мигом забыла о себе. Ее пациенту нужна помощь, а она ходит невесть где!

– Ром! Ты меня слышишь? – она поспешно подошла, взяла мужчину за руку, нащупала пульс.

– Да. Я… в порядке, – не открывая глаз, ответил Ром.

– Вижу я, в каком ты порядке, – Кристине захотелось стукнуть подопечного чем-нибудь потяжелее. – Ты зачем вставал? Куда ходил? Теперь все твои раны на пару дней дольше заживать будут!

– Ничего… заживут. – Ром по поводу собственных ожогов переживал явно меньше, чем по поводу синяка на лице своей сиделки. – Прости, я тебя нап… ты сильно испугалась? Когда увидела волка?

– Это был волк?! – Крис выронила из рук флакончик перекиси, которой собиралась полить кровоточащие ладони Рома. – Но он же не серый!

– Это… другая порода. И… он никогда не станет нападать на тебя. Только защищать.

– Почему? С чего ему меня защищать? – Крис перестала вообще что-либо понимать.

– Потому что… присядь. – Крис присела на краешек дивана, и Ром сжал ее запястье. Поморщился от боли, но не отпустил. – Кристина, волка зовут Руд. И он – это я.

– В смысле – «он это ты»? – Ромуальд произносил какие-то странные слова. Странные настолько, что они никак не укладывались у девушки в голове.

– Я –  оборотень, понимаешь? Могу быть человеком, могу – волком.

Ром продолжал сжимать руку Кристины, не давая ей шанса убежать от себя и от своих признаний. Смотрел ей в глаза – напряженно, вопросительно, выжидающе.

– Ты… шутишь? – все еще надеясь, что вот сейчас Ромуальд засмеется, подмигнет, скажет «ну, как я тебя развел?», уточнила Крис.

– Нет. – Мрачный, но твердый ответ Рома лишил девчонку надежды, что происходящее все же получится вернуть в рамки привычной действительности. – Я серьезен, как никогда.

Кристина закрыла глаза. Свела к переносице брови. Попыталась разобраться в том сумбуре из мыслей, что воцарился в ее голове. Поверить в слова Рома у нее не получалось, но и не верить – тоже не выходило. Тем более что следом за ней в зал вошел Бертран. Он, без сомнения, слышал признание Рома – и ничуть не удивился ему. Скорее, выглядел так, будто знал это всегда.