Откуда бронетехника? Первое, что приходит на ум неведомый Князь из Введенки притащивший кукуеву тучу оружия. Вот у него она может быть. А тут, в городе? У кого еще? Может конечно где и есть воинская часть, но все дети в один голос утверждают, что кадрированных частей в городе нет. Нет и не было. Только пограничный институт. Может у них быть бронетехника? А черт его знает! Всё может быть. Да это и не важно. Самое главное сейчас узнать что с нашей заправкой. Ибо запасы, которые мы пополняли еще до рейда за ружьем, уже изрядно поистрачены и, по уму, их давненько стоило бы пополнить. А что прикажите делать, если на трассе встанет новый грозный хозяин? Вот где самая проблема-то…

А еще вечная проблема нехватки кадров. Разогнал Эльбу с Даней в наблюдение, а кто остается охранять всех остальных? Только я да Малинка. О-ох, грехи наши тяжкие. Пришлось кряхтя и пошатываясь от слабости одеваться полностью. Свой любимый нож из под подушки перекочевал на пояс. На левом запястье, конечно, для меня было б привычнее, вот только рука-то на перевязи… Не покатит такое. Мой травмат, который я нашел у охранника-хозяина магазина был разряжен полностью. Обе обоймы расстрелял тогда. Первую в рейде за ружьем, когда Малинку отбивали, а вторую во время их ответного рейда. Когда дом сгорел. Ведь всю обойму тогда в Самурая выпустил с перепугу. А теперь что делать? Оба боевых ствола ушли, а мне даже травмата нету… Хотя… Был же ещё один травмат? Тот, который я нашел у бывшего хозяина того дома что сгорел. Он еще одно время дежурным оружием был, когда я с ружьем куда уходил.

— Ира, а где тот травмат, что я Насте дарил? Его еще оставляли мальчишкам когда они на дежурстве оставались?

— Я не знаю… - слегка растерялась Малинка. — Он у Дани был в последний раз.

— Но сейчас-то он с обрезом ходит?

— Ну да… Может Аня знает? Мне сбегать, спросить?

— Не сейчас. Но на будущее выяснить где он нужно обязательно. Пока я не в кондиции, хоть такой ствол иметь надо… А пока… Дай-ка мне вон саблю со стены, что ли… Да, самую длинную. А сама две других забирай. Случись что, мы пока тут — последний заслон…

Глава 7

То еще «грозное воинство» получилось — полторы калеки. Смешно, наверное, со стороны смотрелись. Но я ощущал внутреннюю потребность встать на защиту. Это мои люди и я за них в ответе! Толку с меня с меня такого вот сейчас, конечно, немного. Но если все остальные в разгоне, кто-то же должен стоять на страже? Сам понимаю, насколько пафосно и напыщенно звучат эти фразы. Аж зубы сводит. Давно сам не верю во всю эту патетику… Ну, по крайней мере, мне хочется считать, что не верю… Хотя под толстой шкурой сорокалетнего циника все равно что-то такое шевелится.

Например, когда в стотысячный раз пересматриваю фильм "Офицеры" и раненый летчик кричит "Офицеры и коммунисты ко мне! Все, кто может держать оружие — задержать танки!" в душе у меня что-то дергается. Я не смог бы бросить такой призыв. И я бы откликнулся на него. Я это знаю. Встал бы в строй со всеми остальными.

Помню, я попытался поговорить о подобном на работе. Но напарник, на вопрос: "А как бы ты поступил?" на полном серьезе ответил, что постарался бы побыстрее забраться в поезд. Он же раненый. Я посмотрел на него и промолчал в ответ. Я странным образом смутился своего порыва. Видишь как он это воспринимает? Не поймет. Не оценит. Еще примет за хвастовство. За желание выделаться, скажем так… Вот, мол, какой я высокоморальный. И я почти застыдился своей реакции.

Вот и здесь я испытывал нечто подобное. Твердую уверенность, что я поступаю правильно, и, в то же время, странную досаду, словно этот порыв не настоящий, а я играю на публику.

Долго рассказываю? Да? Ну что сделаешь. После того как мы с Малинкой притащили Машу в детский садик, а сами заняли соседний домик, сторожа всех наших детей с девчонками во главе, нам и делать особо нечего было. Только сидеть и ждать вестей от наших разведчиков. Вот мысли всякие и лезут в голову. Самокопания опять разные. Достоевщина.

Чуть встряхнувшись отправил Малинку к девчонкам поспрашивать насчет того травмата. Все равно кто-то что-то о нем знает. Иришка поколебалась немного, но согласно кивнула и убежала. А я продолжал сидеть, рассматривая самурайскую саблю в руках. Разумеется это — не настоящая японская катана. Всего лишь «сувенирная» реплика. Но вполне аутентичная. И заточена вполне. Скажу честно — угорающих по всей этой японской экзотике я слегка презирал. И оружием их недо-сабли никогда не считал. Та же казачья шашка, на мой взгляд — куда функциональнее. Но сейчас на моем лице по прежнему ныла рана, оставленная именно вот этим вот клинком. И уважение волей-неволей проявлялось. Не все так просто. Почти метр острозаточенной стали кого хочешь заставят уважать себя.

Малинки не было довольно долго. Я уже было даже начал беспокоиться. Но появилась-таки. Причем, уже с травматом. Вот! Это уже кое-что… Впрочем, взяв травмат я понял, что не могу пользоваться даже им. Одна рука только рабочая. Даже затвор не передернуть. Да и на курок нажать нечем. Не стрелять же средним пальцем, оттопырив поврежденный указательный. Неудобняк сплошной. И, потому, подергавшись без толку и горестно вздохнув, травмат отдал всё-таки Малинке. И, чтоб убить бесконечно тянущееся время, принялся обучать ее обращению с ним. Пусть учится.

Занятия шли туго. Мысли у обоих были явно о другом. И я то и дело выглядывал в окно проверить — не идет ли кто-нибудь? Все было тихо. Наконец, когда я уже начал терять терпение, показалась стремительно шагающая Эльба. Пришлось выскакивать на крыльцо и окликнуть ее.

Новости она принесла нерадостные. Нашу заправку тоже оккупировали. Ну как «нашу»… Газпромовскую они заняли, ту, что по соседству. Но они ж рядышком. Так что контролировали они обе. Четверо парней в камуфляже. С автоматами. На двух машинах. Все четверо старшие парни, что уже редкость. По крайней мере не младше меня, как она сказала. А главный в четверке явно старше прочих.

И, самое главное, это — явно те же самые, что и на нашей заправке. Одна шайка-лейка. Ибо бронетранспортер был таки. (похоже что тот же самый). Он приехал из-за моста, как раз со стороны нашей заправки