быть.

Мы быстро пошли к выходу, но я обернулась, чтобы со страхом заметить, как закатились синее глаза и криво изогнулись руки Марьи Моревны.

— Ведует, — снова подтолкнул вперёд дядька. — Негоже!

Теперь коридор поднимался в горку, идти стало сложнее.

— Почему она меня кликушей назвала?

— Кликуша и есть! Марьюшка ведает.

— И что я там должна сделать, увидеть? Что ?

— А что увидишь, то и ладно. Кликуши за день-за ночь заглядывают, стращают нуащивают. Была у нас степнячка-кликуша. Все бывалоче выйдет на опушку лесную, перстом ткнёт — тут, говорит пожгите, а тут оставьте! Иной хозяин пожалеет да и пожжёт лесок, где не надобно было. Распашет пашенку, а она не родит, вот как бывало-то.

— Погоди, так это будущее что ли мне видеть нужно?

— Что станется.

— Прикольно! И как это случается?

— А тут уж как сдеется, девонька. Иные захворают иные притонут, да и выплывут.

— Нет уж, тонуть я не стану…— Золик переступил на плече, больно царапнув когтем кожу, и я щелкнула его по клюву. — А ты вообще не рыпайся!

— Не забижай Золика, тебе охрана он и помощник. Скоро, скоро сгодится. Не забижай….

В доме Лешака было тихо: волки ушли на улицу, растопленная печка остывала, а у стены в обнимку спали Волче и Малуша. Я чуть дольше, чем следовало, засмотрелась на сладкую парочку и натолкнулась на ответный взгляд Волче.

* * *

— Егор! — крикнул Славик во всю мощь лёгких.

Эхо прокатилось по полутемной мастерской и вернулось к нам тихим отзвуком.

— Тут раньше совхозный ремонтный цех был, пацаны подсуетились, выкупили. Бизнес теперь у них. — мой спутник провел пальцами по висящим на стене корзинам со всякой металлической мелочью. — Смотри какой порядок! Как в аптеке… Егор!

Где-то в недрах этого странноватого здания послышался шум, и минут через пять из-за обитой деревом двери сначала показался большой ящик с инструментами, а потом молодой рослый мужчина в черной джинсовой крутке, служащей, как видно, спецодеждой настоящего авторемонтника. Его было трудно разглядеть в полутьме, а свет включать хозяин не торопился. Подошел к большому пристенному столу, поместил на него свою поклажу и, не оборачиваясь к нам, щёлкнул выключателем длинного и узкого светильника, подвешенного над рабочей поверхностью.

— Не ори — не дома! — произнес приятный голос, и я почти неосознанно закончила любимую папкину фразу:

— И дома не ори…

Мужчина резко обернулся, мы зацепились друг за друга глазами и долго не могли отвести взглядов, несмотря на то, что Славка что-то говорил, активно жестикулируя.

Синие глаза, опушённые темными, очень густыми ресницами, чуть скошенный вправо чьим-то мощным ударом нос, прямые тёмные брови — ничего особенного, но каждая черточка этого лица впечатывалась в сознание; даже забавные русые кудряшки, выглядывающие из-под надетой козырьком назад бейсболки, волновали так сильно, будто я стою на школьной дискотеке, а меня приглашает самый красивый старшеклассник.

— Евгения, — я первой протянула руку, хотя даже не осознавала, что стою в двух метрах от человека, — можно просто Женя.

Повисла пауза, во время которой Славик, уставившийся на мою руку, замолчал на полуслове и больше не делал попыток заговорить.

Мужчина напротив оторвался от стола, и с каждым его шагом сердце билось всё быстрее, разгоняясь до лишающего дыхания ритма.

— Егор, — он принял в свою ладонь мою, как будто сотни раз до этого мы совершали именно это движение, — можно просто… Егор.

Новый знакомец улыбнулся, и мои колени противно ослабли. Зато пришел в себя мой настырный кавалер.

— Мы тут это, — откашлялся бизнесмен Славик, — машинку тебе посмотреть бы.

— Я машин не видел что ли? — Егор не спускал с меня глаз. — Конкретизируй запрос.

— Ну, там всё конкретизировать нужно — нервно хохотнул мой спутник. — Жень, чего молчишь, давай обрисуй все проблемы и пойдём, ребята ждут уже.

Я... — голос прозвучал сипло, в пересохшем горле не хватало влаги, — а можно попить?

— Можно, — мы, наконец, расцепили руки, и автомастер удалился в подсобку.

— Ты не говорила, что знаешь его. Старая любовь что ли?

— Нет. — я с трудом сглотнула, — первый раз вижу.

— М-да? А кажется, что встретились после долгой разлуки — недовольно протянул Слава.

Но его реплика сталась без ответа. Мне впервые пришлось пережить такое состояние, и сейчас я прислушивалась к своему выбитому из колеи организму. Что это было? Экстрасенсорика какая-то что ли?

Отворилась дверь, и Егор кивнул на бутылку в своих руках.

— “Байкал” свежий. Будешь?

— Буду! — я любила этот напиток, хотя мой тренер уверял, что “этой гадостью убиваешь себе поджелудочную”.

Наверное, и яд приняла бы из рук этого мужика. Гормоны. Точно! Нужно провериться, сходить к гинекологу, эндокринологу. Крыша едет. Или как там еще говорят? Часики тикают. Тик-так…

— Спасибо — пузырики газа знакомо защекотали в носу. — Вкусно. Нужно проверить электрику, свечи и правое переднее колесо. Не знаю чем, но оно меня раздражает.

— Интересная формулировка, — усмехнулся мастер. — Посмотрю. Как срочно нужно?

— Не к спеху, — взял на себя инициативу Слава, — она тут еще побудет, да? — он приобнял меня за плечи. Обозначает территорию, самец.

— Желательно побыстрее. Хочу иметь под рукой исправный автомобиль. Он отцовский.

— Ну, тогда показывай свою карету, царевна!

На улице падал снег, серое тяжёлое небо нависала так низко, что, казалось, держится оно на столбах линии электропередач, идущих чередой мимо мастерской.

Егор деловито протянул ладонь, и я не сразу поняла, чего он хочет.

— Ключи.

— А, сейчас!

И снова касание вызвало странный отклик, мы обжигались друг о друга, и я знала, что Егор чувствовал то же самое. Пора бежать отсюда, иначе воздержание сыграет со мной нехорошую шутку.

— Идём, — крикнула я Славику через плечо, — прогуляемся немного, — и сунула руки в карманы полушубка, давая понять, что брать под локоть ухажера не намерена.

— Как прикажете, моя госпожа, — немого расстроенно протянул он.

До деревенского клуба мы шли молча. Понятно, что спутнику моему есть, на что обижаться, но думы мои были далеко: мысленно я запускала пальцы в русые кудри и растворялась в синих глазах.

* * *

Утро началось неспешно, Лешак уже приготовил кашу