– Неизвестно, – прошептала Юлька и наклонилась к брюнету, – тело не нашли.

– А что нашли? – заинтересовался брюнет.

– Стукнутого пенсионера в ее квартире, – доверительно поведала Юлька, – и биту. А еще нашли вставную челюсть, которую кто-то потерял, но мы потеряли ее тоже. И перчатку нашли, это летом-то.

– И больше ничего? – встревожился кузен.

– Еще нашли такое! – Юлька не понимала, почему ее тянет рассказать все этому обаятельному красавчику. – Такое!

– Какое? – явно заинтересовался тот.

– Серебряное с крестом, – прошептала Юлька, оглядываясь по сторонам.

– Пенсионер, челюсть, перчатка, серебро, – подвел итог брюнет. – Неужели это все, что можно было найти в квартире моей сестры?!

– Нет, почему же, – пожала плечами Юлька, 1.1 м еще была голая нимфа и всякая ерунда. Самое примечательное, что бит там не было. Никто не находил до этого бит!

– Вы считаете это примечательным? – скривился брюнет.

Юлька поняла, что он считает по-другому. Что ж, он прав. Сестра есть сестра, хоть они давно и не виделись. Голливуд – это не Каракалпакия, оттуда на джипе не доедешь. Вот он прилетел и что застал? Пропажу Евы.

– Я хотел бы, милая девушка, бывшая студентка…

– Юлия, – наконец представилась Юлька.

– Я хотел бы, Юлия… – брюнет сделал трагическую паузу, после чего продолжил: – посмотреть, как жила моя покойная сестра. Посмотреть и уехать. Или остаться. – Брюнет остановил взгляд на Юльке. Или ей так только показалось, ведь темные очки мешали рассмотреть его намерения более пристально. – Задержаться на недельку-другую для выяснения всех обстоятельств.

– Если Еву не найдут, – вздохнула Юлька, – то неделькой тут не обойдешься.

– А я не спешу, – заявил брюнет, укладывая ногу на ногу, – меня сейчас дублирует Сталлоне.

Точно! Юлька поняла, на кого этот тип похож – на молодого Сталлоне. Неужели ей все это не снится?!

– Мы могли бы с вами достать ключ от квартиры моей сестры? – поинтересовался между тем брюнет.

– Могли бы, – кивнула Юлька, – только Пугач квартиру опечатал, чтобы там больше никого не били битой. – Она улыбнулась брюнету и пояснила: – Пугач наш участковый уполномоченный.

– Участковый? – наморщил лоб кузен. – Но он же не будет против того, чтобы брат пришел в гости к сестре… Приехавший черт-те откуда к своей пропавшей сестре!

– Он будет против, – вздохнула Юлька, зная крутой характер участкового.

– Но если ему ничего не говорить? – заговорщически улыбнулся ей новый знакомый.

– Не говорить? – переспросила Юлька и подумала: нужно ли сообщить об этой встрече Василисе?

– Не говорить никому, – словно подслушав ее мысли, подчеркнул брюнет. И снял очки…

– Хорошо, – сдалась под напором его пронзительных карих глаз Юлька. – Мы никому не скажем.

И почувствовала себя преступницей. Нет, грешницей, неумолимо двигающейся с развевающимися по ветру волосами и в простом дерюжном одеянии к костру, геенне огненной. Затем указала роковому брюнету квартиру Евы, продемонстрировала окно, форточка которого так и осталась открытой, объяснила, что если просунуть руку в форточку, то можно достать шпингалет и открыть окно…

Воронцов горячо благодарил ее и потряс Юлькину руку и пообещал встретиться с ней еще раз. Обязательно встретиться после того, как вечером или, лучше всего, поздним вечером, чтобы не встретить свидетелей, он залезет в квартиру, окинет ее прощальным взглядом и возьмет на память какую-нибудь вещь…

– Нет, – испугалась Юлька, – брать ничего нельзя! Там же все – улики.

Брюнет пообещал, что ничего не возьмет на память, просто окинет взглядом жилье сестры…

Юлька почему-то ему поверила.

Потом, после его ухода, она долго сидела на скамейке, раздумывая о том, как интересна и непредсказуема жизнь. И как прекрасен брюнет. Он не только привлекательный, но и такой сентиментальный! Хотел что-нибудь взять на память. Пожалуй, Юлька отдаст ему кольцо с крестом, ведь эта улика так и валяется у нее в кармане. Должно же остаться у брата на память что-то от сестры? Правда, перстень не Евы, он мужской. Да и Василиса собиралась именно на него поймать преступника. А если преступник полезет в квартиру Евы одновременно с красавчиком кузеном?!

– Это уже никуда не годится! – разозлилась Юлька. – Преступник должен совершать преступления, а не лазить в пустующую квартиру.

– Может быть, – сладким голосом произнесла позади нее Аделаида Ведьминская, – его постоянно тянет на место преступления?

Юлька повернула голову и увидела Аделаиду, в изумительном брючном костюме персикового цвета, который удачно подчеркивал красоту ее иссиня-черных длинных волос.

– Его так и тянет, так и тянет! – Аделаида резко выпрямилась. – А кто это был?

– Откуда я знаю? – пожала плечами Юлька, поправляя скромную прядь, лежащую на еще более скромной блузке. – Если бы я знала преступника, то не стала бы этого скрывать.

– Я не о преступнике, кому он нужен? Я о том мачо, который только что сидел здесь, а пока я приводила себя в порядок, успел улетучиться в неизвестном направлении.

Юлька ревниво хмыкнула. Конечно же сейчас она, глупая, все расскажет Аделаиде! О том, что у Евы неожиданно обнаружился двоюродный брат, который хочет посидеть среди вещей сестры и погоревать, о том, что этот брат Юльке очень даже понравился, и о том, что она, Юлька, не собирается сообщать об этом Василисе… Так, но если она не намерена ничего говорить Василисе, так Аделаиде не стоит говорить тем более!

– Он заблудился, – бросила как бы невзначай Юля, собираясь наконец-то отправиться по ожидающим ее делам, – перепутал адрес.

– Нездешний? – вскинула тонкие брови Аделаида.

– Проездом из Голливуда, – ляпнула Юлька.

– Ха-ха! – покачала ухоженной головой Ведьминская. – Надо же, у тебя есть чувство юмора. Жаль, что он ушел так быстро. Не обещал вернуться?

– Он же не Карлсон, – фыркнула Юлька и направилась к Василисе.

Превредная Ведьминская найдет чем ее уколоть. Лучше бы ее задушили и похитили, а не Дворецкую. Впрочем, у этой ведьмы все еще впереди.

А у нее, у Юльки, впереди Василиса. И перстень, который они собирались подкинуть посредством несанкционированного проникновения в чужое жилище через форточку. Нужно будет уговорить Василису подкинуть перстень не этой ночью, а следующей. Пусть кузен посидит в одиночестве, пострадает. С другой стороны, с чего бы это ему страдать, ведь тело сестры пока не найдено, возможно, она жива.

Василиса сидела за столом и смотрела на мужскую перчатку, положенную перед ней Юлькой.

– Садись, Юля, – кивнула она на стул.

Юлька, помятуя о прошлогодней пыли, осторожно опустилась на сиденье. Но оно, как ни странно, не обдало ее пылью. Да и папки с бумагами на столе казались чистыми, как и сам стол.