– Ничего себе! С самим Мишкой Япончиком!?

– Ну, да. А шё ты думал? И не только с ним. Например, с Утесовым.

– И с Утесовым!?

– Ну, тогда он не был Утесовым. Просто был одесским певцом, артистом Лазарем Вайсбейном. Поэтому дружба с ним для Нафтали не была чем-то таким, особенным. Наоборот. Я думаю, шё для Утесова это было почетно. Но дальше случилась революция. И весь их гешефт накрылся. В общем, дядю Нафтали посадили. И даже приговорили к расстрелу. Но там вмешался Якир. Знаешь такого?

– Конечно!

– Якир знал Нафтали еще по старой Одессе. Он заменил расстрел тюрьмой.

– А чего вообще не отпустил?

– Видимо сделал, все, шё мог!

– И сколько он отсидел?

– Я не знаю, сколько он отсидел. Главное не это.

– А что?

– А то, шё тогда, когда Нафтали сидел в тюрьме, ему пришла в голову одна мысль, идея. Какая же? Он увидел, шё уголовники в тюрьме слоняются без дела. Только хлеб народный жрут. И он подумал, шё государству было бы выгодно, шёбы уголовники работали. Нафтали взял, и написал письмо. Обстоятельное, с цифрами. И кому ты думаешь, он написал? Самому Сталину! Но самое интересное даже не это. Самое интересное то, шё Сталин это письмо получил и прочитал. Представляешь? Какой-то штымп из тюрьмы пишет самому товарищу Сталину! И до того письмо доходит! Он его читает, и делает выводы! Вот были времена и люди!

– А какие выводы Сталин сделал?

– Какие? Во-первых, Нафтали Френкеля освободили, и доставили в Москву. Во-вторых, его принял сам Сталин. В-третьих, Сталин после разговора с ним, дал Нафтали большую должность в НКВД. Он поручил ему сделать то, о чем Френкель написал Сталину. То есть, организовать работу заключенных. И Френкель с этой задачей справился. Сейчас такое возможно? Да никогда! Вот таким был Сталин!

– Да… Как в сказке.

– Скажи? Если бы не знал эту историю лично, не поверил бы. Но такие были времена. Похожие истории происходили и не только с Френкелем. Было, правда, и наоборот. Вчера человек был большим начальником, а сегодня он уже сидит. А вот, в историю с дядей Нафтали не каждый поверит. Точно, как в сказке. Но с другой стороны, все объясняется просто. После революции и гражданской войны денег в стране не было. Кредитов Запад не давал. Оборудования и станков, тоже. Мы для них были врагами № 1. А нам страну надо было поднимать. Как же быть? Вот тут Френкель со своей идеей и пришелся, как нельзя лучше. Другое дело, шё это предложение могли украсть. Но Сталин бы быстро это выяснил. Задал бы пару наводящих вопросов, и все. Нет! Никто не стал бы рисковать. Тем более, не знали, как Сталин отреагирует. Поэтому идею не украли. А, вот, не вручить письмо могли. Но тоже… риск. Человек возьмет, и напишет еще. Или передаст через кого-то. Начали бы разбираться. Выяснили бы, что и почему. И виновного расстреляли бы. Не. Тоже никто не стал бы рисковать. Вот видишь, как бывает, когда в стране есть дисциплина? Пусть из чувства страха, но дисциплина есть. А шё плохого в страхе? Человек много чего делает из страха. Правда? Билет бы в трамвае не покупали, если бы не боялись контролера. А шё говорить о больших делах!

– И так Нафтали Френкель стал работать в НКВД?

– Ну, да. Я же тебе сказал.

– А что было дальше?

– Дальше он руководил большими стройками. У нас же очень много построено заключенными. Все эти ГЭС, Магнитка, Тракторные заводы, Беломоро-Балтийский и Волго-Донской каналы и многое другое. Людей арестовывали и направляли на стройки. Они там работали бесплатно. За похлебку, так сказать. Бесчеловечно, конечно. Но у Сталина не было другого выхода. Надо было индустриализацию проводить.

– Интересно, а Френкелю не было как-то стыдно или… не знаю, как сказать?

– А чего стыдно?

– Ну, что его идею так воплотили.

– Я с ним об этом не говорил. Но скажу тебе то, о чем мало кто знает. Френкель предложил использовать труд заключенных, и экономически это обосновал. А то, шё так поняли его идею… Ну… А шё он мог сделать? Он не Сталин. Тогда только Сталин принимал решения. Такая была политика… Но шё мог сделать Френкель, так это помочь каким-то людям, которые уже попали в тюрьму. К нему обращались многие с просьбами. Шё-то передать, кого-то устроить на более легкую работу и так далее. И он помогал. Я знаю точно. Если бы об этом узнало начальство, ему бы не поздоровилось. Могли самого посадить. Можешь быть уверен. Для Сталина авторитетов не было. Но Френкель помогал. Он, таким образом, много жизней спас. В нужный момент передать какие-то продукты человеку, или перевести его на более легкую работу. Ты шё! Это же большое дело! Хотя… Если ты меня спросишь, так я тебе скажу, шё начальство наверное знало об этом. Не могло не знать. Там знали всё. Кто чем, извиняюсь, в туалет ходит. Но начальство молчало. Все же люди. Были, конечно, сволочи. Но были и люди. Видели, шё не все, кто сидел – враги народа. Так чего не помочь? Тут надо было просто иметь совесть. И смелость.

– А когда ты его узнал?

– Кого? Дядю Нафтали? Уже после войны. Ну… То есть, я знал и раньше, шё он есть. Но лично я узнал его уже после войны.

– В Одессе?

– Не. Не в Одессе. Я демобилизовался из армии в 50-м году. Приехал домой, и женился на твоей маме. Не успели оглянуться, а она уже беременна. Боже мой! Жить негде, работы нет! Я чуть с ума не сошел. Не знал, шё делать. И тогда я решил пойти к дяде Соломону Френкелю, и к его жене, моей родной тете. Они были большими людьми в Одессе. Мама твоя возражала. Не хотела, как она говорила, «голову нагибать». Но шё было делать? И я пошел. Они меня приняли, как родного. Во-первых, дядя помог нам с жильем. На мои армейские деньги мы купили полуподвал у Цильки Раппопорта на Молдаванке.

– Это там, где я родился?

– Ну, да. Конечно, сейчас это выглядит страшно. 9 метров и нет даже воды. Сейчас там какой-то склад. На тогда, это был рай. Крыша над головой! Есть куда придти с работы, и есть куда ребенка положить. Но шёб придти с работы, надо ее иметь. И, вот, во-вторых, дядя мне помог с работой. Между нами говоря, я же ничего не умел. Я мог ловить шпионов и вести допрос. Но на заводах это же не надо. Да и заводы не нуждались в таких, как я. Им нужны были квалифицированные рабочие. Оставалась только стройка. Но туда тоже надо было в очереди ждать, шёб попасть. А кушать надо сейчас. И мама беременна. Это был кошмар!

– Дядя Соломон устроил тебя на работу?

– Не просто устроил на работу. Он написал в Москву, своему брату Нафтали. Тот уже работал в центральном аппарате НКВД. И шё ты думаешь? Я не знаю, шё там и как, но буквально в течение пары недель меня пригласили в отдел кадров нашего областного управления. Я предъявил документы, мне задали пару вопросов, и всё. Прошло немного времени, и я оказался на работе в МГБ.