— Не случайно сразу после войны Трумэн предлагал Сталину уступить остров под военно-морскую базу США!

— То-то и оно! — поддержал подполковник. — Но Иосиф Виссарионович в ответ предложил отдать СССР один из Алеутских островов под такие же задачи.

— Молодец диктатор! — восхитился кто-то из спецназовцев. — И передали нам Алеутский остров?

— Никто никому ничего в итоге не передал, — снова показал свои исторические знания Николай.

Подполковник между тем продолжал:

— Есть разрушенный поселок. Раньше там жили пограничники. В 1954 году вулкан, молчавший с 1946 года, ожил[18]. Под лавой погибли шестнадцать погранцов. Он и дальше продолжал хулиганить. Замечено: извержение происходило всякий раз, когда там появлялись официальные исследователи.

«Не зря Папута предупреждает», — подумал про себя Николай, вспомнив, как доктор рассказывал о необычных способностях людей в период обострения психических заболеваний.

А подполковник уже приступил к рассказу о морских особенностях острова:

— Остров имеет всего одну защищенную от штормов глубокую якорную стоянку. В бухте Двойная. В западной части есть еще бухта — Айну, но мелководная. Кстати, айнов — местных жителей острова — японцы зачем-то выселили на остров Шикотан перед началом строительных работ. На востоке, в расстоянии 1,3 километра, соседний островок Топорковый. Небольшой, площадью в один квадратный километр. В нем скрывается своя загадка. Есть данные о подводном тоннеле, соединяющем все двенадцать Курильских островов. Нам поручено проверить достоверность разведдонесения о наличии подобного тоннеля. Вход в него нам известен. Там же может находиться старая японская лаборатория по разработке ядерного оружия. Да, факт подтверждается! Империалистическая Япония в сорок пятом готовила к применению против СССР необычное оружие. Скорее всего — ядерное. Наверное, здесь скрывается причина в непредсказуемой и беспричинной ядерной бомбардировке городов Хиросимы и Нагасаки. Отсюда и повышенное внимание американцев к нашему острову. В принципе, решение правительства о сдаче его в аренду американцам еще не принято, но вероятность большая. Наша задача провести, скажем так, разведывательный рейд по проблемным местам острова. Для очистки совести вышестоящих начальников. Подписание самого соглашения произойдет на Русском острове к вечеру завтрашнего дня. Так что времени у нас, сами понимаете, кот наплакал!

— Зачем американская форма, оружие? — добродушно спросил Баранов подполковника.

— Форма для конспирации, а оружие в целях собственной безопасности. Непрошеных гостей мы там ожидаем. К американской форме у «провокаторов» доверия как-то побольше, чем к российской.

— Не пойму, товарищ подполковник, зачем остров отдавать? Аляску и Берингов пролив продали, остров Медвежий в Норвежском море подарили, острова на Амуре китайцам передали. Никакого там тайного оружия и нет! Пришли к власти новые люди, вот и решили по-крупному подзаработать. Нефти и газа мало осталось, зато землицы российской предостаточно, — разгорячился Николай.

В это время висевший над головами динамик громкоговорящей связи подозрительно затрещал. Раздался хриплый голос старшего помощника: «Внимание экипажа! Прием топлива на борт корабля закончен. Приготовиться к выходу в море».

Все подняли взоры к потолку в надежде увидеть говорящую голову. Коричневый квадратный динамик ничуть не изменился. Из него снова раздался треск, и изломанный до неузнаваемости радиопомехами голос объявил: «Корабль к бою и походу приготовить! Швартовным партиям прибыть на ют! Командиру ракетно-артиллерийской боевой части заступить первым вахтенным офицером».

— Вот и поговорили, — обреченно выдохнул Николай, нехотя поднимаясь с койки.

В ходовую рубку[19]начали поступать по внутренней связи доклады командиров боевых частей о готовности техники и оружия.

— Диод стабилизатора качки перегорел! — неожиданно прокричал командир носовой артустановки.

Баранов понял угрозу, при волнении моря носовое орудие невозможно будет навести на цель.

— Даже Папута доложил об исправности средств защиты от оружия массового поражения, а моя боевая часть, лучшая на корабле, нагадила! — в сердцах чертыхнулся он, но, привыкший быть первым, сразу нашел нужное решение и нажал на кнопку вызова командирской каюты.

— Что там у тебя? — ответил командир.

— Плохи дела, Иван Сергеевич, диодная лампа у стабилизатора качки перегорела. Это значит…

— Твои действия, капитан-лейтенант? — перебил его командир.

— Разрешите сдать вахту старшему помощнику и лично купить диод. Рядом с «заправкой» есть радиомагазин. Тридцать минут времени?

— Давай, Баранов, одна нога здесь, другая там. Двадцать минут тебе! Время пошло!

В рабочей синей куртке с черными погонами и без пилотки Николай бросился с кормы на берег и поскакал в сторону КПП. Женщина-сторож боязливо отступила от дверей проходной, пропуская его в город. В неположенном месте он перескочил проезжую часть и в один миг очутился у входа в магазин «Радиотовары». Получилось удачно, нужный диод оказался в наличии, разве что недоставало рублей десяти. Пожилой мужчина в очереди заметил его волнение и спросил:

— Давайте одолжу, сколько не хватает?

Николай схватился за предложение, как утопающий за соломинку.

— Рублей десять. Забыл в каюте. Не рассчитал, — оправдывался он, как перед школьным учителем за невыполненное домашнее задание.

Протягивая металлическую десятку, мужчина заметил:

— Спешка делу помеха! — и по-отечески улыбнулся в подковообразные украинские усы.

Николай взял десятку с видом награжденного медалью «За спасение утопающего».

— Спасибо, отец. В море спешим. Спасибо. Добрый ты человек.

Крепко зажав в руках бесценную пластину, начиненную электронными элементами, он выскочил на улицу и тут же попал в кольцо патруля военной полиции во главе с красномордым подполковником в темно-синем прокурорском кителе.

— Почему воинскую честь не отдаете, товарищ капитан? Для вас приказ министра обороны не указ? — строго проговорил подполковник.

Николай прекрасно знал о новом приказе министра, обязывающем военнослужащих отдавать воинскую честь полицаям, судьям и прокурорам в форме. Но в то же время понимал — объяснять про экстренный выход корабля означает выдать военную тайну. Он полностью раскрывался в экстремальных условиях и в этот раз превзошел самого себя. Растопыренными пальцами правой руки ткнул в надутый живот подполковника, отчего тот громко ойкнул и отступил назад. Расчет на нестандартность действий оправдался. Сержанты-контрактники военной полиции остолбенели от такой наглости. Для них военный прокурор по авторитету был выше морского офицера. А у подполковника глазки растерянно забегали, в ту минуту он больше заботился о своем опрокинутом авторитете перед подчиненными сержантами, чем о справедливом наказании расхристанного моряка-офицера. Баранов, воспользовавшись заминкой, прошел между ними, как нож сквозь масло, и в доли секунд перескочил улицу с потоком машин. На всякий случай, для страховки, оглянулся. Рядом с подполковником стоял тот самый «добрый человек» с подковообразными украинскими усами, энергично жестикулировавший и не пускавший патруль в погоню. А Николай тем временем уже скрылся за спасительной проходной.