– У вас вся информация передается собачьим воем? – невыдержав, поинтересовался Эдгар.

– Пациентов мало, – рассудительно ответил сторож, – поэтомумы все и про всех знаем.

– Про всех? – оживился Дронго, поднимаясь со скамьи.

– Конечно, – спокойно ответил сторож, – для этого мы сюда ипоставлены.

– Вы ведь Асхат Тагиров, правильно?

– Да, так меня зовут.

– Когда умерла Боровкова, вы дежурили?

– Правильно. Тогда как раз я дежурил.

– Вы можете вспомнить, кто тогда приезжал в ваш хоспис?Может, кто-то незнакомый или какой-нибудь человек, которого вы не ждали?

– Посетители бывают днем, – рассудительно сказал сторож, –их всех в особый журнал записывают. А после ужина никого сюда не пускают. Это явам точно говорю. И никого здесь тогда не было, когда она умерла.

– А днем кто здесь был?

– Я не знаю. Ворота бывают открыты. За все посещения у насзавхоз отвечает, у него журнал специальный есть. Вот его вы и спросите. ТолькоСтепанцев уже не приедет. Ему, наверно, уже сообщили о смерти Идрисовой, и онзавтра с утра приедет. Чтобы документы оформить и тело выдать, как полагается.

– Приедет, – уверенно сказал Дронго, – мы с ним толькосейчас по телефону говорили. Он сказал, что будет здесь через несколько минут.

– Тогда конечно, – спокойно согласился Асхат, – раз сказал,значит, будет. Пойду открою ворота.

– У вас камера установлена только на воротах?

– И вокруг дома тоже камеры есть. Посторонних здесь небывает. Все знают, кто здесь находится, и обходят это место стороной. Как будтобоятся заразиться, словно мы чумные. А может, просто не хотят даже видеть нашихбольных. Несчастье, оно ведь тоже как зараза, может передаваться от одногочеловека к другому. От нас ведь только трупы вывозят, никто своими ногамиотсюда не уходит. Один раз только женщина уехала, но это чудо случилось, онаБогу поверила и Он ее спас. А остальные так и остаются здесь до самого конца.

Он повернулся и зашагал к соседнему зданию.

– Здесь все философы, – заметил Эдгар, – не только врачи, нои водители, сторожа, нянечки… Очевидно, такое место располагает к размышлениямо жизни и смерти.

– Они ежедневно сталкиваются с реальной смертью, – напомнилДронго, – вот поэтому у всех у них несколько взвинченное состояние. Поневолестановишься либо психопатом, либо философом.

– И к какой категории ты относишь Светлану Тимофеевну? –поинтересовался Вейдеманис.

– Интриганка. Типичная интриганка, изо всех сил пытающаясяподставить своего начальника и занять его место. Даже не скрывает своих желанийи амбиций. Возможно, она сама организовала вызов Степанцева на совещание угубернатора, узнав каким-то образом о нашем приезде. Помнишь, что она сказала опрошлогоднем отдыхе в Уфе? Им там явно понравилось, и они сумели выйти насамого премьера. Вот она и захотела себя показать гостям на всякий случай,понравиться им и передать привет высокому чиновнику, который лично будеткурировать этот проект. Все правильно. Интриганка и карьеристка именно так идолжна была поступить.

– Неужели она так ничего и не понимает? – вздохнул Эдгар. –Это ведь настоящий дом одиноких сердец. Здесь каждый умирает в одиночку. И нафоне таких трагедий она занимается своими мелкими интригами…

– Не совсем мелкими. Посмотри, какой контингент у этогохосписа. Настоящая элита – известные бизнесмены, балерины, директора, крупныеспециалисты зарубежных компаний, супруги и родственники высокопоставленныхдеятелей. Здесь можно развернуться по-настоящему, познакомиться со многиминужными людьми, выйти на крупных чиновников. Ничто так не запоминается, какпомощь близким людям в трагические минуты. Она все делает правильно. Ей нужнорасти, а преградой для ее карьеры является Степанцев, которого она собираетсяубрать любой ценой.

– В таком случае наша главная версия и подозреваемая номеродин – сама Светлана Тимофеевна, – заметил Эдгар. – Именно она намеренноорганизовала убийство Боровковой, чтобы затем гарантированно убрать своегошефа. Если он предаст огласке этот невероятный факт – убийство в хосписе, тоего почти обязательно накажут, а если скроет, то тоже накажут. Возможно, дажеснимут с работы. Вот тебе и мотив.

– Только один момент. Ее не было в хосписе в моментсовершения убийства.

– Ей необязательно убивать самой. Договорилась с нянечкойили санитаркой. Еще более вероятный вариант – просто намекнула Мокрушкину, чтоименно нужно сделать. Судя по всему, тот ее страшно боится. Вот и согласился, ине «заметил» явных следов удушья на лице погибшей. Убедительная версия?

– Абсолютно, – согласился Дронго, – только одно возражение.Она бы не стала идти к должности таким образом. Во-первых, Мокрушкин становилсябы очень опасным свидетелем и всегда имел бы возможность шантажировать ее. Во-вторых,она и так теснит своего шефа по всем пунктам. Дошло до того, что тот дажебоится сообщить ей о нашем приезде. Зачем ей так рисковать, подставляя нетолько себя, но и своего высокопоставленного мужа? А самое главное, кто тогдаубил Боровкову? Сам Мокрушкин? Кто-то из санитарок? Или она договорилась скем-то из больных? Но это практически невозможно. Они все в таком состоянии,что не стали бы даже думать о подобном. И самое важное, что их нельзя купить.Какие деньги можно заплатить человеку, впереди у которого свидание с вечностьюи с самим Богом? Нет, твоя версия, конечно, очень оригинальна, но сюда она неподходит.

Они услышали шум открывающихся ворот и затем увиделимедленно въезжающую машину. Это был черный «Фольксваген Пассат». Из неговыскочил Степанцев, направляясь к сыщикам.

– Как хорошо, что я вас застал здесь, – сказал главврач,пожимая им руки, – пришлось попросить моего друга одолжить свою служебнуюмашину. Мы так гнали, что, в конце концов, я сам попросил немного сбавитьскорость. Дмитрий уже рассказал мне все подробности. Она специально не уехала,чтобы встретить вас. Я раньше сомневался, а теперь знаю точно, что кто-то изнаших шпионит в ее пользу. Откуда она могла узнать, что Дмитрий поехал за вами?Или узнать подробности того, как я отказался выдавать тело Боровковой безподписи Михаила Соломоновича? Боюсь, подобных вопросов накопилось очень много.

– Которые вы зададите потом и без нас, – попросил Дронго. –Судя по всему, вам противостоит крепкий противник, Федор Николаевич, и я бы навашем месте не стал бы его недооценивать.

– Учту ваши слова, – согласился Степанцев, – идемте ко мне вкабинет. Он наверху, на втором этаже. Вы уже познакомились с нашими врачами ипациентами?

– С пациентами – да. А врачей никого не было, когда мыприехали. Светлана Тимофеевна почти сразу уехала. Мы видели только Мокрушкина иКлавдию Антоновну. А еще нам сказали, что вместо Зины Вутко дежурит какая-тоРегина.