Молли попрощалась, загнала детей в машину, убедилась, что они пристегнулись, и поехала, провожаемая маханием рук и приветственными криками.

Дети без сил рухнули в постель — особенно был измучен Филип, — а вскоре легла и Молли. Было уже почти десять, а завтра рано вставать.

Сказалось пережитое волнение: она заснула, как только голова коснулась подушки, но сон ее был тревожный. Снились подвалы и тюрьмы, и один раз она пробудилась вся в поту, уверенная в том, что ее заперли в сейфе.

Она повернулась на спину, стала смотреть в потолок и глубоко и размеренно дышать, чтобы прийти в себя. Однако это не помогло, и Молли в который раз подивилась, что за человек такой Джек, как он мог выжить после этого ужаса?

Она думала о том, как он обошелся с Себом, что говорил за ужином, потом вспомнила прощальный поцелуй, нежный и нетребовательный — всего лишь легкое прикосновение губ.

Она хотела большего! Ей хотелось обнять его, утешить, дать ему то, что он дает другим, — доброту, поддержку, любовь.

Особенно любовь…

Джек проснулся внезапно; гулко билось сердце, тело взмокло от пота. Мгновенно, не раздумывая, он раскинул руки, коснувшись стен; паника железным обручем сжимала грудную клетку.

— О Боже, — простонал он с огромным облегчением; отбросив одеяло, вскочил, подошел к окну, распахнул его и полной грудью вдохнул холодный чистый воздух.

Он думал, что с этим покончено, что не будет больше страшных снов. Наверное, они вернулись из-за разговора с Молли и из-за того, что мальчики были заперты в темном, страшном месте.

Не станут ли детей мучить такие же страхи? — подумал он. Навряд ли. Все же в темном и мрачном подвале есть оконце, есть приток свежего воздуха через вентиляцию. К тому же дети знали, что Себ рано или поздно придет и освободит их.

Это не то что сидеть в запертом сейфе и ждать смерти от удушья.

Он глубоко дышал и смотрел на светлеющий горизонт; мысли снова обратились к Молли. Сегодня вечером она была великолепна! Отвлекла детей от пережитого страха, накормила, приняла все без воплей и причитаний.

Из нее выйдет прекрасная жена, подумал он и тут же врубил тормоз.

Дурак ты, Хаддон, сказал он себе. Круглый дурак. Какая женщина в здравом уме пойдет за старого копа с четырьмя детьми! Забудь и думать. Забудь Молли.

Оставив раскрытыми окно и шторы, Джек лег на кровать и закинул руки за голову.

Он не сможет забыть Молли. Она согрела его своей добротой и веселостью, он восхищен ее прямотой и честностью, тем, что она искренне любит детей; да еще тело его горело такой страстью, какой ему никогда раньше не приходилось испытывать.

Его томило желание, он готов был каждый час звонить ей, чтобы только услышать ее голос.

Судьба подстроила так, что он сумел увидеться с ней и сидел рядом, млея от счастья…

Но вот он опять в одиночестве встречает очередной рассвет в своей бесконечно пустой личной жизни и изнывает от желания. Руки ловят пустоту, губы стынут, тело горит. Он закрыл глаза. Это безумие. Она не из тех женщин, с которыми можно пофлиртовать денек, затащить в постель и повесить на двери табличку «Не беспокоить».

Он хотел не этого. Он мечтал быть с ней каждую минуту каждого дня, но понимал, что в нем говорит раскаленное добела вожделение. А она такая милая, что его чувства легко понять и простить.

Но невозможно повлиять на них.

Он тихо выругался, приподнялся, взбил подушку, сунул обратно под голову, закрыл глаза.

Не помогло. Через пять минут он встал, натянул джинсы, выпустил из дома собаку, сел перед компьютером и уставился на курсор, подмигивавший ему с последней строчки. Как, черт возьми, ему собраться с силами и закончить книгу? — уныло размышлял он.

— Мамочка, можно они к нам сегодня приедут? Пожалуйста!

Молли перестала раскладывать начинку в сандвичи и обернулась к Касси, стоявшей в дверях.

— У меня сейчас много работы и совсем нет времени возиться с вами.

— Но мы не будем тебе мешать, — резонно ответила дочь. — Том с Филипом уйдут играть в сад, мы с Эми будем рисовать или наряжать Нику или еще что-нибудь придумаем. Ну, пожалуйста, мама, — заныла Касси.

Она посмотрела на стенные часы. Было только восемь утра.

— Им еще нельзя звонить.

— Почему? Джек встает рано, он выпускает собаку и садится писать книгу. Вот увидишь, он уже встал, позвони, пожалуйста, мамочка! Мы так давно не виделись!

Если быть точным, то три недели и тринадцать часов.

— Вот доделаю сандвичи и тогда позвоню; может, он сможет завезти к нам ребят, когда я кончу заказ для гаража. А если не сможет — извини, мне некогда их забирать, придется вам поиграть с Анжи и Беном.

— Мы всегда играем с Анжи и Беном. Мне неинтересно с Анжи, она меньше меня.

— Я же сказала, позвоню позже. А теперь ступай, не мешай мне. Сделай уроки, приберись в комнате.

— Уже сделала.

— Но в комнате не убиралась.

Касси обиженно фыркнула и выскочила из кухни, хлопнув дверью. Молли осталась одна.

Сверкали крышки столов, на которых она священнодействовала, над ними висели цветные таблички с названиями блюд, в дальнем углу гудел мощный кухонный процессор. Молли вздохнула.

Ей не хватало Джека. Он заполнял собой все ее дневные, а то и ночные часы. Молли думала, что если не будет с ним встречаться, то боль утихнет, но она становилась все сильнее с каждым днем и с каждой ночью. Сегодня, например…

Она даже покраснела. Не стоит вспоминать этот сон, иначе она не сможет связать двух слов, когда станет с ним разговаривать.

От этой мысли сердце затрепетало, предчувствие разговора окрылило ее. Она быстро доделала сандвичи, упаковала, запечатала, наклеила ярлычки, уложила на подносы и вынесла в холл.

— Эй, детки, я еду в гараж!

— Позвони Джеку! — взмолилась Касси, скатываясь по лестнице. У нее за спиной затормозил Филип.

— Позвони, мам. А то он будет думать, что мы злимся на Себа.

— Не будет. Сначала я должна отвезти…

— Это же одна секунда! — Касси повисла у нее на руке и потащила к телефону. — Звони, мама, ну пожалуйста!

Она набрала номер и затаила дыхание.

— Хаддон.

Голос был деловой, раздраженный, и Молли струхнула.

— Джек, это Молли.

— Привет, Молли. — Голос сразу смягчился и почему-то осип. Ее сердце опять затрепетало. — Ну как вы там?

— Прекрасно. Э-э… послушай, дети интересуются, не могут ли Эми с Томом к ним приехать, если не заняты. Я, к сожалению, сегодня занята, но если бы ты мог подвезти их к нам, то оказал бы мне огромную услугу. Дети бы поиграли, а позже я смогла бы отвезти их домой. Если хочешь, я первым делом накормлю детей…