пожала плечами.

— Закончила? — крикнула от плиты Виктория. — Или ещё про кого-то не доложила, за кем подглядывала? Предупреждаю, нервы у меня кончаются, подруга!

Тавала смущённо уткнулась в тарелку.

— Я вот подумала про больных, в которых кошки вселились, — преувеличенно-громко сказала Фелиси. — Может, они их… ели?

— Нет, ну как так можно, Лиси? За столом! — возмутилась повариха.

— А что такого, мада? Помните деда Тухана, который в прошлом году съел свою кошку? Ему ещё соседи дом сожгли. Так вот, он же весь шерстью покрылся, и хвост у него вырос. Хотел помолодеть, а вместо этого умер страшной смертью. Мартон ездил на похороны — госпожа Айлин велела от её имени плюнуть на могилу. Кощёнке-то лет двести было, я её видела, мы же на соседней улице живём. С виду невзрачная, сразу и не скажешь, что мурча, такая тощенькая, ледащая… — Голос у Фелиси делался всё более жалостным. — Как у него рука поднялась? Как он мог?

— Хватит, Лиси, — оборвала её Виктория, вынимая из духовки запечённую утку. — Как да как. Бесславно помер, семью опозорил, туда ему, негодяю, и дорога.

— А Хранители его не наказали! Почему?

— Покрылся шерстью и умер с хвостом. Куда ещё страшнее наказание?

В дверях показался заспанный Господин Миш, привлечённый упоительными ароматами, распространившимися по дому. Длинная холёная шерсть кота блестела, тугой животик

говорил о сытой жизни. Виктория руки в боки встала перед ним.

— Здравствуйте! Пробудились! Неужто покушать пришли? И совесть позволяет?

Ещё не вполне проснувшийся Господин Миш сел посреди кухни и издал вялый со сна мяв — неодобрительно глядя на повариху.

— Гриватта, переводи! У тебя здорово получается! — захлопала в ладоши Фелиси. — Ну, пожалуйста! Представление! Представление!

С надменной улыбкой, Гриватта пододвинула к себе вазочку с конфетами.

— За что вы его так, мада? Что ваш любимчик опять натворил?

— Какой ещё любимчик? — переспросила повариха, сердито глядя на кота сверху вниз. — Этот обормот…

— Ме, — сказал Господин Миш.

— Не знаю таких слов, — «перевела» Гриватта, жуя конфету.

— …сегодня ночью шатался по дому, — продолжала Виктория, — видать, проверял, все ли углы помечены…

— Мяф-мяф, мяф-мяф, мяф-мяф!

— Снова мимо. Мне всего лишь не спалось.

— … и не нашел ничего лучше, как взгромоздиться своей тушей мне на грудь…

— Я думал, мне будут рады!

— …чтобы почесать, где чешется.

Господин Миш надрывался, оправдываясь:

— Это необоримое желание меня самого застало врасплох!

Фелиси, ловившая каждое слово Гриватты, умирала со смеху. На кухню зашла Лорна, пристроилась с чашкой чая на конце стола и тоже посмеивалась, слушая перепалку Виктории с мурром.

— Вам смешно, а я чуть со страху не померла, — продолжала жаловаться Виктория. — Решила, что домовой завёлся, он-то любит придушить. Открываю глаза и вижу этого вредителя. Сидит на мне в три часа ночи и чешется! Я с тапком гналась за ним до самой лестницы…

— Вредитель, аааа… Вреди-и-и-тель…

Виктория взглянула на взъерошенного и расстроенного кота.

— Ишь, усы растопорщил. Чего разорался?

— Ой, Виктория, ты бы полегче, — сказала Тавала, оторвавшись от тарелки. — А то влетит за такие слова. Да ещё тапком намахиваешься на мурра… ужас! Как ты не боишься?

— Никак не боюсь.

— Ыыыыы, — тоненько завёл Господин Миш.

Повариха размякла.

— Кто так жалобно воет? Волк? А может, ветер? Ну, иди ко мне, поглажу.

Господин Миш оскалился, показав крепкие желтоватые резцы.

— Ни за что! Прощай!

— Ну, прости… прости, мой котик, мой хороший мальчик… Хочешь колбаски?

— Не подкупишь меня своей колбасой! — проорал разобиженный кот. — Лучше ветчины дай!

— Ой, забыла… а ветчина же есть! С вечера остался кусочек…

С гневным воплем Господин Миш бросился к поварихе и принялся довольно энергично покусывать её за ноги.

— Мы долго будем тут сидеть без ветчины?! — подытожила Гриватта, сгребая в кучу фантики от конфет.

— Отстань! — Виктория семенила к холодильнику и охала, отдёргивая ноги. — Иду, иду…

— Гриватта, ты просто чудо, — сказала от души насмеявшаяся Фелиси.

С мяуканьем на стол вскочила невесть откуда взявшаяся Сантэ и величественной

походкой пошла между тарелок, выбирая чистое местечко. Пушистый хвост ходил

ходуном, задевая то в вазочку с конфетами, то блюдце с недоеденным куском кекса.

Тавала поспешила уйти, бормоча слова благодарности за вкусный обед.

— Лапочка, — в умилении прошептала Фелиси, успев прикоснуться к чистой и лёгкой, как пух, серой шёрстке Сантэ, но та не откликнулась на ласку, проследовала мимо и развалилась на столе. — Смотрите, уже не хромает.

— Ну, началось! — в сердцах воскликнула Виктория, потрясённая поведением мурры.

— Что началось, мада? — сладко потянувшись, спросила Гриватта, без особого, впрочем, интереса.

— А сама не видишь? Примета такая: кошка на стол ложится — выживает кого-то из дома. Это она меня выживает! Господина своего ревнует. Я же его обожаю, а он, как свежих уток завезли, прямо поселился на кухне, вот она и злится…

— Никто никого не выживает! — пропела Гриватта мелодичным голосом и быстренько исчезла, не желая вникать ни в чьи проблемы.

Следом ушла Лорна, ей нужно было срочно созвониться с поставщиками.

…Сантэ со стола благосклонно поглядывала на Господина Миша, который с жадным чавканьем поедал у холодильника кусок ветчины, а Фелиси утешала расстроенную Викторию, на ходу сочинив историю про подругу, которая однажды пролила на столе пузырёк с валерьянкой и точно так же переживала, и совершенно напрасно, между прочим…

Глава 5. Подозрительное место

1

Фанни снова заявилась в школу с бумажным пакетом из булочной. Вчера, после шестого урока, он затрещал по швам. По счастью, Лорна разрешила забрать с кухни целую стопку чистых, использованных лишь раз пакетов, и Фанни предусмотрительно проклеила швы взятым у Барри рыбьим клеем.

Поглощённая мыслями о том, как ей попасть на улицу Сомнений по очень важному делу, она не обращала внимания на то, что в классе стоит резкий запах духов, а девчонки шушукаются по углам. Мало того, Стина с подружками дружно зажали носы, когда она прошла мимо.

На первой же перемене к Фанни подошла Вилява в своих любимых лосинах фиолетового цвета, оранжевой кофте и жарко прошептала, взяв её за руку:

— Ты, это, не обижайся на меня.

— За что?

— Котский ад, Монца! Ты спишь, что ли? Не видишь, что кругом творится? — Вилява возмущённо поджала губы.

— Говори уже.

— Я тут случайно ляпнула, что котяра пометил твою сумку и ты из-за этого с пакетом в школу пришла. А они и рады. Теперь Стина нахальничает.

Хороший для меня урок, надо меньше болтать, подумала Фанни. Прилипчивая и бесцеремонная Вилява навязывала ей свою дружбу, но была причина, по которой Фанни терпела её общество. Она остро нуждалась в одной вещи, которая имелась