Началось тоскливое серое лето. На деревьях надрывались цикады. Удушающая жара стояла даже ночью. Беспокойно ворочаясь на сплетенном из бамбука ложе, я наконец решила ее забыть.

Император отбывал на лето во дворец «Девяти Достоинств». Во всех павильонах начали собирать, складывать и увязывать вещи. Каждая женщина забирала своих животных, обстановку, книги, посуду. Опираясь на перила террасы, я наблюдала, как распорядительница гоняет служанок. Птицы в клетках беспокоились, евнухи' выносили из моей комнаты огромные лари. Весь этот шум и суета казались мне чем-то далеким.

Молодой слуга в желтом парчовом халате поднялся на террасу следом за Изумруд. Подойдя ко мне, он низко поклонился:

— Госпожа дворца «Дивной Зари» Прелестнейшая Супруга Янь желала бы вас видеть.

У меня подскочило сердце. Янь сама ко мне пришла, когда я более не думала о ней. Родственница назначила свидание завтра утром в Северном саду на берегу Жемчужного пруда, где мы будем кормить красных рыбок. Я всю ночь не могла уснуть, не смея поверить в такое счастье, и приходила в ужас от одной мысли, что вдруг окажусь недостаточно красивой, надушенной и умной. На рассвете, приказав служанкам одеть меня и накрасить, я стала ждать первого утреннего колокола, оповещающего об открытии Боковых ворот, чтобы помчаться на свидание.

Над Северным садом еще не рассеялся туман. Первые лучи солнца просачивались между небом и землей, окрашивая дымку в фантастические тона: в воздухе клубились розовые, охряные, сиреневые и желтые нити. Пруд, подобный бронзовому зеркалу, медленно выплывал из полутьмы. Над водой меж изумрудными листьями лотосов змеился крытый проход. Рыбы, уловив мою тень, тотчас собрались на кормежку. Вот нетерпеливые создания! Им следовало бы научиться ждать.

Солнце разогнало туман, и постепенно, кусочек за кусочком открылось голубое небо. У моих ног раскинулось огромное поле цветов, ступеньками сбегавшее к еще одному крытому переходу. Последний окружил двухъярусный павильон. Несколько маков еще только распускались, зато сирень цвела, как безумная, и гранатовые деревья покрылись малиновыми почками. На листьях трепетала утренняя роса, и ее блеск отвечал царившему в моем сердце восторгу. Садовницы в бледно-розовых и цвета голубой орхидеи куртках уже принялись за работу. И ранние птахи из наложниц то появлялись, то исчезали среди плакучих ив. К пруду подошли несколько евнухов и стали сыпать в воду зерно. Становилось жарко. Я обмахивала лицо веером, но впустую. На лбу выступил пот, а платье насквозь промокло. Я стоя оглядывалась по сторонам, и сердце замирало от малейшего движения. Мне хотелось бы пойти переодеться, но страх упустить свидание не позволял сдвинуться с места.

Может, она заболела? Или я, обезумев от радости, перепутала день? Кто послал того евнуха? Вдруг это было злой шуткой?

Рубин отвлекла меня от размышлений, доложив, что полуденная трапеза подана. Вечером я узнала, что Император решил отбыть на рассвете, пока еще прохладно, и увез с собой любимых наложниц.

* * *

Над горой мерцали звезды. Под водами Серебряной реки[9]павильоны, пагоды, женщины и деревья превращались в рыб. Летний дворец был нашим аквариумом. Несмотря на свежесть воздуха и аромат ночных цветов, я не спала. В горах не занимались ни стрельбой, ни игрой в мяч. А мышцы требовали привычной нагрузки. Рубин и Изумруд, лежа у моего порога, болтали. Приглушенное бормотание их голосов, просачиваясь сквозь тонкую занавесь, наполняло комнату.

В Срединном дворце утомленный женскими капризами Император любит лишь Утонченную Наложницу Цзу. Забытые супруги сообща ведут против нее войну. Поэтесса только что потеряла восьмимесячного ребенка, мальчика. Повсюду шептались, что его отравили, подозревая в том ревнивую наложницу. После неудавшегося свидания я не получила от Прелестнейшей Супруги ни единого известия. Но разве у нее, крутящейся в вихре интриг, есть время подумать обо мне?

Лето прошло. Я не верила, что ждать все еще имеет смысл. От возвращения в Долгий Мир память сохранила одно: дремотно и однообразно покачивается карета, а мне невтерпеж скорее увидеть своего коня. Наутро после нашего прибытия в комнату влетел посланец Прелестнейшей Супруги. Достопочтенная особа готова принять меня в любой день. Пополудни она всегда у себя во дворце.

Я отправилась к ней в тот же день, взяв с собой Изумруд и Рубин. Слегка удивленная такой поспешностью Янь приняла меня в домашнем платье. Она предложила мне чаю и стала расспрашивать, как я попала во Дворец. От волнения у меня язык прилипал к нёбу. Прелестное личико, тело, окутанное легким облачком благовоний, сводили меня с ума. На ней были гранатовая юбка и кисейная рубаха цвета желтой хризантемы, что позволяло увидеть плечи и верхнюю часть груди. Длинный шарф из бледно-зеленого крепа свободно висел на локтях, ниспадая до полу. Волосы без каркаса и дополнительных прядей свернуты на затылке свободной петлей. Скалывала этот черный шелковистый холм длинная булавка с жемчужиной не меньше перепелиного яйца.

Увидев Янь веселой и оживленной, я забыла, что пришла предупредить, какая опасность ей угрожает. Злые языки распустили слух, что она отравительница. Прелестнейшей Супруге надо защищаться! Я встретила чуть затуманенный взгляд, но томная дымка не могла скрыть, что черные зрачки внимательно меня изучают.

— Скажи, родственница, у тебя уже есть старшая сестра? — вдруг услышала я.

Я лишь покачала головой.

— Почему? У всех девушек в Боковом дворе есть сестры.

Я так покраснела, что у меня запылали уши. Ну как сказать, что я хотела сохранить верность ей?

— Ты не слишком красива, — продолжала Янь. — Но в тебе есть нечто необычное, и это бросается в глаза. Твоя походка, фигура… Кто-нибудь уже предлагал взять тебя на попечение? — Она наклонилась ко мне и шепнула на ухо: — Тебя никогда не целовали?

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Пойдем, я покажу тебе свой тайный сад.

Янь встала, и я, опустив глаза, последовала за ней. Краем уха я слышала, как Прелестнейшая Супруга повелительным тоном бросила моим служанкам:

— Можете возвращаться домой! Скажите распорядительнице, что ваша хозяйка остается здесь на вечернюю трапезу. Она мне родня. Потом придете ее сопровождать.

Вне себя от стыда и смущения я не могла вымолвить ни слова.

Пройдя через множество комнат и двориков, Прелестнейшая Супруга толкнула малиновые ворота в глубине стены, расписанной в стиле «цветущей груши». Служанки, остановившись, закрыли их за моей спиной. Пламя сиреневых фонариков освещало крытый проход. С одной стороны вдоль него росли усыпанные плодами гранатовые деревья, с другой был лотосовый пруд. Прелестнейшая Супруга, взяв меня за руку, повела к павильону. Сердце мое отчаянно колотилось, а ноги стали ватными. Я чувствовала: сейчас что-то произойдет, а бежать уже поздно.

Дверь открылась, выпустив облачко ласкающего ноздри таинственного аромата. Я увидела шестиугольную комнату. Окон тут не было: свет умирающего дня сочился сквозь множество отверстий в форме пятилепестковых цветочных венчиков, прорезавших деревянные стены.