хоть выжимай, лицо — бледнее мела. Директор был бы рад взять платок, но активированное Вандой заклинание не давало ему пошевелить даже пальцем.

— Вы меня очень разочаровали, господин директор, — паря в воздухе, колдунья неторопливо перемещалась туда-сюда. — Я вас о чем просила?

— Не-не-не-не-не….

— Ну?

— Не-не-не помню….

— Я вас просила никому ни о чем не рассказывать, — она села на стол, и небрежным жестом поправила маску. — Но вчера в комнате моей соседки устроили обыск. Искали мои вещи. Вы хоть понимаете, что могло бы быть, если бы они что-то нашли?

— Что-то ужасное? — пискнул директор.

В трудные минуты он плохо соображал.

Наверняка это было связанно с врожденной умственной отсталостью, вызванной тем, что в далеком-далеком детстве в роддоме пьяный акушер уронил его на пол вниз головой…

— И с кем я связалась? — она устало потерла виски. — Как вы вообще стали директором?

— По блату…

— Это был риторический вопрос, на него необязательно было отвечать! Ладно, раз вы такой тугодум, то будем объяснять по-другому. Вы хотите выйти отсюда?

Директор с готовностью кивнул.

— Очень хочу. В туалет.

— Я имею в виду, выйти навсегда. Стать не директором какой-то та зачуханной школы, а вершителем судеб. Богатым, влиятельным, чтобы вас уважали, вас боялись, и сотни рабов лежали у ваших ног?

Светозар Евлампиевич немного подумал.

— А что, так можно?

— Еще как! Если вы мне добудете последнюю часть моего артефакта. Он мне нужен, чтобы вернуть былую силу. Одну половину принесли ваши помощники… хотя, даже здесь мне пришлось вмешаться, потому что магистр следил за ними, и уже готов был перехватить по дороге в Академию. Но теперь они мертвы, и уже ничего не расскажут… Второй я нашла в городе Градон, хоть и пришлось для этого залезть в хранилище, да еще и воспользоваться учебным порталом… Третий за вами.

— И где мне его искать?

— Его уже ищут, — Ванда небрежно поправила свое золотистое одеяние. — Ваша задача — проконтролировать его возвращение, а если будет нужно, то чуть-чуть помочь.

Директор жалобно всхлипнул.

— Я уже сто лет не путешествовал, у меня соль в суставах, почки в камнях… то есть, камни в почках!

— Это приказ, а не просьба! — рявкнула Ванда. — Ученик, который ищет последнюю часть, не знает, хотя возможно и догадывается, что это такое. Когда он вернется, вам нужно просто тихо забрать его себе. Я больше не могу рисковать, Казимир обо всем догадался, и теперь землю носом роет. Чуете, чем это грозит?

Признаваться, что он опять не соображает, директору не хотелось, поэтому он просто опустил вниз все свои пять подбородков.

— Молодец, — казалось, колдунья успокоилась. — Тогда до встречи через месяц. Только учтите, малейшая ошибка… — ее голос снизился до угрожающе-ласкового тона: — и я тебя на костре зажарю, жирный ты боров.

Когда она исчезла, директор еще несколько минут отчаянно пытался прийти в себя. В дверь постучали, потом она приоткрылась, и в проем просунулась голова Рахни.

— У вас все в порядке? Я уже десять минут стучу, а вы не отзываетесь.

— Все в порядке, я просто здесь травку курил… то есть, с важными людьми по телефону разговаривал, — Светозар Евлампиевич схватил носовой платок. — Будь добр, принеси полотенце.

************

На самом деле, учеба оказалась не такой страшной, как Диме, а до него тысячам и тысячам первокурсников казалось вначале.

Даже зельеварение — вроде бы предмет, для которого точно нужны колдовские способности — оказался чистой воды кулинарией. Зинаида Ильинична объяснила, что варить зелье не сложнее, чем варить суп, только добавлять надо не картошку, лук и мясо, а магические ингредиенты. И для примера дала им на пробу сварить всем вместе самое простое из всех существующих зелий, в простонародье — "Антибодун", который наутро после хорошей пьянки мог вылечить похмелье лучше любого рассола.

(А ведь как еще боевому магу выполнять задачу, если он накануне по долгу службы, с целью выпытать особо важные сведения или втереться в доверие, нахерачился в драбадан? То-то же!)

Зелье получилось не очень, сильно отдавало кислой капустой, но Алиса решительно забрала его себе, заявив, что даже такое оно им очень пригодится.

Еще были пары по магическим существам, которую вел преподаватель с боевым псевдонимом Зверобой (хотя сам он утверждал, что изначально выбрал себе псевдоним Зоркий Глаз, Чуткое Ухо, но произносить было долго). Половина ноги ниже бедра у Зверобоя заканчивалась деревяшкой, под мышкой он таскал костыль, пустую левую глазницу закрывала повязка, а в волосах серебрилась седина. Но, даже несмотря на скрипучий старческий голос и постоянные приступы воспоминаний, во время которых он фактически выпадал из реальности, уносясь куда-то в далекое прошлое, не мешали ему быть хорошим учителем, который повидал в своей жизни всякого, и не стесняет рассказать об этом студентам.

Даже с учетом того, что половина рассказов заканчивалась массовым геноцидом…

— Кстати, а что это за фигня такая с псевдонимами? — спросил Дима, когда они вечером в комнате чертили в тетрадях изображения этих самых магических существ. — Луиза что-то вроде говорила, что каждый из нас должен себе его придумать?

— У каждого боевого мага есть оперативный псевдоним, — ответил Ваня, любуясь рисунком русалки. — Зевс, Ванда, Зверобой… Каждый может придумать себе любой.

— А если ты, например, придумал, а он уже занят?

Почему-то Диме сразу вспомнилась онлайн-игра, где надо было выбрать никнейм. А если выбрал уже существующий, программа вежливо советовала подумать еще.

— Тогда придумывай тот, что незанят. Обычно все псевдонимы регистрируются, так что не ошибешься, — Валера неожиданно выругался, и швырнул тетрадь через всю комнату в стену. — Гребанный кентавр, сами рисуйте!

Тетрадь раскрылась, и легла на пол, являя взору искалеченное лошадиное тело и размазанную фигуру гуманоида с кривым луком в руке.

— А что, красиво, — хмыкнул Ваня, и показал свою русалку — рыбий хвост как у кашалота, и женское тело с буферами шестого размера. — Главное, ни с кем из них не встретиться, а как они выглядят, уже их личное дело.

— А вы себе уже выбрали? — поинтересовался Дима. — Псевдонимы?

— Думаем пока. А ты?

— Тоже думаю.

Единственная из них, кто был по-настоящему в курсе дела — это Алиса. Она знала все об Академии, могла ответить на любой вопрос, и что еще архиважно в студенческой среде — так это то, что с каждым она могла договориться. Диме иногда казалось, что в ней живут два разных человека — один серьезный, умный, всегда готовый помочь, а другой неадекватный, обожающий веселье и розыгрыши. Окончательно утвердился он в этом мнении, когда Алиса прилепила ему на спину бумажку с надписью "Разукрашу любую морду под