– Бесспорно, – ответил Иванов.

– И вообще, лучше всего найти того, кто будет любить тебя такой, какая ты есть: плохой, хорошей, злой, красивой, доброй – какая есть. Ведь он все равно будет считать тебя лучше всех. Вот с кем стоит быть рядом.

– Что?

– Понимаешь ли, она никогда не звонила и не писала первой, не показывала чувств, сжигающих ее изнутри… Дура? Нет, она просто боялась быть лишней… И ждала, когда появится тот, кому она действительно нужна! А ведь ее сложно найти, легко потерять и невозможно забыть!

– Ты что несешь?

– А, извини, – ответила Халява. – Это я немного подсматривала, что там читает «ВГалактике» наш знакомый бог. Больше не буду, честно!

– Пожалуйста, больше не надо! Я этого точно не перенесу!

Иванов начал идти в сторону ларька, переступая через мусор.

– Кстати, о мусоре, – сказала Халява. – Ты себе и не представляешь, сколько всего полезного выбрасывают люди! Есть даже целая планета мусороедов. Очень похожа на это место, но немного другая… Мусороеды живут в мусоре, едят мусор, ходят в туалет мусором, дарят друг другу мусор, строят дома из мусора – в общем, делают, выражаясь на твоем языке, из говна не только пулю, но все, что душе угодно! И поверь: они очень уважаемые существа во всей Галактике, никто им и слова не скажет, никто не посмеется и никто не унизит. Потому что мусороеды, если так подумать, ничем не отличаются от других существ, которые тоже используют окружающую среду для своей жизнедеятельности. В какой-то мере мусором является все, что есть – любая материальная субстанция появляется в ходе переработки. Мусор – это тоже результат определенной переработки. Только вот если другие существа гнушаются мусором, то мусороеды давно знают, что мусором является абсолютно все, и используют все, что под руку попадется. Идиоты, представляющие разные расы, свозят с других планет мусор на родную планету мусороедов – она уже давно стала общегалактической свалкой. Они думают, что избавляются от мусора, в то время, когда избавляются от настоящего богатства! Поэтому мусороеды и процветают. Философы долго ломали голову, думая над феноменом мусороедов, и пришли к выводу, что они – вершина духовного развития. Они подобны птицам небесным, которые не пекутся о бренных вещах, питаясь со свалки. Или похожи на вашего Диогена, который жил в бочке, презирал материальные блага и плевал на мирские ценности…

– Это тот, который занимался онанизмом на людной площади средь бела дня?

– Во-во, он самый! Удивительный человек, не правда ли?

– Ничего удивительного в этом нет!

– Зайка, – снисходительным тоном сказала Халява. – Ты просто очень приземленное существо… Ты хоть мораль поступка Диогена знаешь?

– Какая мораль в онанизме?

– Как какая? Он же на самом деле не онанизмом занимался, а совершал философский эксперимент! Когда он его завершил, то пришел к выводу, что было бы неплохо, ощущая голод, просто потереть пузо для удовлетворения потребности…

– Ерунда какая-то!

– Нет, не ерунда! – спорила Халява. – Понимаешь, мы несвободны, потому что зависим от многих вещей. Скажем, от своего собственного тела. Нам постоянно, например, надо искать пропитание – и в этом наша несвобода. И Диоген, этот певец свободы, выразил мучительное стремление свободного духа избавиться от всего бренного и суетливого, от очередного фактора несвободы. Конечно, как избавиться – он не сказал, и жизненные формы, как видишь, едят до сих пор, но проблему-то уловил точно!

– Небось и ты ешь?

– Конечно! Я, кстати, уже успела позавтракать, причем здесь, на свалке. Кто-то выбросил тухлую рыбу. Глупцы, это же такая вкуснятина!

– О! – удивленно выдохнул Иванов.

– Халявам тоже надо есть, – язвительно сказала Халява. – А еще спать, отдыхать и ходить в туалет. Сексуальная функция, кстати, присутствует тоже. Еще я люблю пиво, правда, стараюсь его пить немного и редко – берегу фигуру.

– Я тебя воспринимал как… эм… говорящий предмет, что ли… – сказал Иванов. – Не думал, что вам надо все это.

– Это нормально! – сказала Халява. – Глядя на твою недоразвитость (без обид, пожалуйста, я ведь просто констатирую факт!), мне казалось первое время, что ты просто ходячая говорящая кукла. Ведь, выражаясь опять же на твоем языке: ты какой-то деревянный…

– Не волнуйся, как только мы выпутаемся из всего этого, я буду о тебе заботиться, – пообещал Иванов. – У меня рядом с домом много мусорных баков. Я буду поить тебя пивом. Правда, с сексом ничего не обещаю, извини, я только по любви и после свадьбы!

– Буду очень признательна, – сказала Халява. – Слушай, не мог ли ты начать заботиться обо мне уже сейчас? Видишь вон гриб растет? Закинь его в меня, пожалуйста!

– Куда в тебя? – удивленно спросил Иванов.

– Открой пачку, положи туда гриб, и закрой! – сказала раздраженно Халява.

Иванов удовлетворил ее просьбу. Пачка задвигалась, пережевывая гриб. Иванов заглянул внутрь пачки (ему захотелось посмотреть на процесс поглощения еды), но тут же отвернулся. Оказалось, что он слишком брезглив.

– Чертовски вкусно, – сказала Халява. – Оставить тебе кусочек?

– Нет, не надо, я пока не хочу есть! Что это за гриб, кстати?

– Это «куреха», – сказала Халява. – Очень вкусные грибы. Пока растут – варятся в собственном соку. Лучший сорт – с розовыми или зелеными шляпками.

– Я запомню, – пообещал Иванов. – А земляне могут их есть?

– Наверное, могут, – сказала Халява. – Кстати, курехи – хорошие музыканты. Если тебе повезет, то услышишь, как они играют на мультирояле.

Иванов вздохнул. Одно дело – пообщаться с гигантским пудингом или с настоящим богом, но грибы-музыканты – это уже перебор… Хотя чего удивляться?

– А что они играют?

– Похоже на джаз, – ответила Халява. – Я, знаешь ли, в музыке – не сильный специалист… Эээээккккк! – вырвался звук из пачки.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Иванов.

– Ничего, я просто рыгнула, – Халява залилась неловким смехом. – Извини, зайка!

– Ничего! Такое смущает меньше всего…

– Так, теперь я не голодна, и можно обсудить то, что с нами произошло. Ты должен признать, что я ловко все провернула…

– Что провернула?

– Ну, конечно, беседу со Спаталихроном, – сказала Халява.

– Ты провернула? Да ты храпела громче роты солдат!

– Не хочется спорить с тобой, но боюсь, ты заблуждаешься, – сказала Халява. – Но ты должен знать, что за всеми великими мужчинами стоят великие женщины. Именно они и делают мужчин великими. Ты, конечно, явно не гений, но даже из такого ничтожества я могу сделать что-то дельное… На самом деле я так и не уснула. Все это время я сосредотачивалась на проблеме Спаталихрона. И не храпела, а таким образом внушала тебе все те идеи, которыми ты и убедил того Изначального…