– Капитан Прыгун, миленький! Как же я испугалась!

***

Когда ночь уже отступила, а рассвет не вступил в свои права, от Забытого леса верхом на коне ехала маленькая девочка в походном плаще, а рядом шагал гоблин, неся на руках спящего мальчика, завёрнутого в серебристый плащ королевского гвардейца.

Прыгун считал себя храбрым воином, но всё же вся его былая храбрость в бою оказалась совершенно бессильна перед чем-то таинственным и жутким, живущим в Забытом лесу. Ему вспомнить было страшно, что он мог бы погубить себя своими же руками. И главное, не смог бы спасти Принцессу. Гоблин подумал, что барону ещё повезло, что он отделался только лёгким помрачением рассудка, и, вспомнив слова Волшебника, поразился тому,

Всю остальную дорогу до реки Быстрой маленький отряд королевских гвардейцев сопровождали всадники барона. Сам барон и его сын были отправлены по приказу Принцессы в Грандис до восстановления сил мальчика, под присмотр госпожи Градоправительницы. Барон подчинился воле девочки беспрекословно, приказав своим всадникам сопровождать Принцессу до самой реки. И те скакали рядом не без опаски, но с солдатским восхищением поглядывая на капитана Прыгуна, сидевшего на облучке кареты и правившего лошадьми.

К удивлению Прыгуна, Принцесса высказала желание присесть рядом с ним. И к ещё большему его удивлению, опекавшая ее Нянюшка ей это разрешила, только заставила накинуть дорожный плащ. Девочка уселась возле гоблина, с любопытством оглядываясь по сторонам. Было заметно, что открывающийся вид был куда занятнее, чем тот, который был ей виден из окна кареты. Ещё больше Прыгуну было заметно, что и сам взгляд девочки изменился. Он стал живым и, иногда казалось, даже весёлым, хотя губы её по-прежнему хранили строгое выражение.

– Капитан Прыгун, – заговорщически заговорила Принцесса, – почему вы сказали барону, что я знаю его историю, хотя вы сами же и рассказали её мне. Теперь он всё расскажет и Градоправителю, и его жене, а они и без того считают, что я что-то необыкновенное знаю. Мы с вами сделали доброе дело, но получается, что мы всех обманываем.

Прыгун чуть вожжи не выронил от неожиданности:

– Вы же сами, маленькая госпожа, ещё на пиру в Грандисе сразу всё знали, и к лесу сами нас привели, и ночью туда отправились.

– Знала, да не знала, – поёжилась девочка. – На самом деле я только догадывалась, а сказать не могла, чтобы не приняли меня за совсем маленькую. Но вам я, конечно, всё расскажу. Дело в том, что господин Волшебник приносил мне много интересных книг со сказками и легендами. Книги часто были совсем старые, но очень занимательные, с множеством нарисованных картинок, поэтому я почти все их запомнила. В одной книге как раз были истории о древних феях, которые отводят людям глаза и превращают их себе на потеху в слуг, да так, что люди этого и не замечают. Мальчику, которого мы вывезли из леса, наверняка казалось, что он отважный рыцарь и служит прекрасной королеве в великолепном замке, и будет всем рассказывать об этом, пока древнее волшебство его не оставит, и он не решит, что всё было только сном.

– Господин Страж городских башен, – вспомнил Прыгун, – рассказывал мне, что тролли тоже умеют отводить глаза. И даже орки, на что храбрый народ, а их побаиваются. Но не думал я, что это такое сильное волшебство, пока сам не испытал.

– Нет, – поправила Принцесса, – тролли отводят глаза на чуть-чуть. Это как простой обман. Каждый видит всё как есть, но что-то одно тролль им незаметно меняет. Все могут увидеть то, чего нет, а могут, наоборот, то, что есть, и не увидеть. Это как птички в шляпе нашего Волшебника. А древнее волшебство обманывает не наши глаза, а то заветное, что у нас внутри. Оно не на поверхности, а глубоко-глубоко, поэтому и сопротивляться ему очень трудно, наверное. Сын барона рано потерял свою мать, и, может быть, древнее волшебство, проникнув в глубь его души, ухватилось за это, и гадкая старуха представилась ему кем-то очень похожим на его мать, да так сильно, что он не смог сопротивляться.

– Старуха? – удивился Прыгун. – Это какую старуху вы вспомнили?

– Так разве вы в лесу её не видели? – посмотрела внимательно на Прыгуна девочка. – Я же говорила с ней в лесу. Страшная, жуткая и высоченная древняя старуха. Хорошо, вы рядышком были, капитан, и я её не так боялась. Я-то думала, феи красивые-красивые, раз они могут людей к себе завлекать. Старуха говорила со мной, а потом исчезла, только какой-то ветер в ветвях зашумел, а как вы вынули меч, всё разом и прекратилось.

Прыгун не стал рассказывать Принцессе о прекрасной воительнице, он только поразился её храбрости:

– Как же вы не побоялись её, маленькая госпожа?

– В сказках говорилось, что фея может считать своим только то, на что никто не заявит свои права. Я же девочка, а не мальчик, и чары волшебства меня не коснулись. А вы, гоблин, в этих краях гость редкий и, видно, древним сущностям не знакомый. Вот я и заявила свои права на этого мальчика, а вы, капитан, и ваш меч были моими свидетелями. Даже самое древнее волшебство живёт по правилам.

– А как же отец мальчика? – спросил Прыгун. – Он ведь был в лесу и видел сына, но не смог его спасти, но и сам не стал слугой феи.

Девочка задумалась и, помолчав, ответила:

– Барон не знал древних правил, поэтому и не мог спасти сына. И, видимо, он так любил свою жену и так оплакивал её, что в его душе не осталось совершенно никакого места, в которое могло бы проникнуть древнее волшебство и обмануть его.

– Теперь мне понятно, отчего эльфы покинули этот лес, спасаясь от такого чудовища, – вздохнул Прыгун, опять вспомнив ночное наваждение.

– А они никогда в нём и не селились, – заключила Принцесса. – Потому его и прозвали Забытым лесом, что он уже вырос там, где жило это волшебство. Видимо, все оставили эти места, и никто не помнит, что было там раньше, и место это заросло лесом, и вместо памяти остался только страх. И не вспомни я старую сказку, никто бы ни о чём и не догадался, разве что кроме господина Волшебника.

Прыгун улыбнулся, порадовавшись, как всё просто и ясно объяснила ему Принцесса, как будто от её слов окончательно развеялись остатки волшебного наваждения. Радовало его и то, что девочка выбрала именно его в помощь в таком непростом деле. Одного только гоблин не мог себе объяснить.

– Так-то оно так, – согласился Прыгун, – но дорогу-то нам из Грандиса указали вы, маленькая госпожа, и эта дорога привела нас прямо к Забытому лесу.

Принцесса на это не ответила, но, оглядывая шагающих впереди гоблинов, спросила, переводя разговор:

– Скажите, капитан, верно ли, что гоблины знают особые боевые заклинания? Когда на вас напали всадники, я слышала, как гоблины хором прокричали такие грозные слова, что лошади на дыбы встали и всадники на землю попадали.

Прыгун чуть не рассмеялся, но сдержал себя, видя серьёзное лицо девочки.

– Видите ли, маленькая госпожа, в воинском деле главное – всем всё делать разом, тогда и десятку гоблинов никакой враг в поле не страшен. Поэтому с детских лет учимся мы всё делать дружно и слаженно. А то, что вы слышали, – это детская песенка, известная каждому гоблину. В такт ей и щиты сдвигают, и копья выставляют, и идут вперёд. Язык гоблинов очень от всех языков отличается, но, если хотите, попробую вам спеть.