— Насчет авантюрной личности я, как бы это помягче сказать… поспорил бы, — хмыкнул Николаев.

— Здесь только второй меч? — поинтересовался я. — Первый, целый, Драго убрал в пространственный карман?

— Да.

Ну, удивлять, так удивлять.

— Мне это меч нужен.

Мои слова повисли в сгустившемся воздухе.

— Меч ты, в ближайшее время по крайней мере, не получишь. И так ты уже дел наворотил, двум поколениям не разобраться…

«Интересно, почему двум?»

— …но мне все же хотелось бы узнать. Зачем тебе меч? — вкрадчиво закончил Николаев.

— Драго, во время бегства от кондотьеров Сфорца, заключил с первым мечом сделку на крови. И чтобы душу Драго не выставили за невыполнение контракта — в котором есть строго оговоренные сроки, мне нужен этот второй меч.

Николаев глубоко, сквозь сжатые губы вздохнул. И, видимо, сосчитав до десяти, медленно-медленно выдохнул.

— Какие еще пожелания?

— В идеале подогнать бригаду морпехов, а лучше вообще экспедиционный корпус, к восточноафриканскому побережью, как будто для учений. Потому что в ближайшее время там станет жарко.

— Уже, — просто кивнул Николаев. — Там сейчас куда ни ткни пальцем в глобус, авианосную группу или на худой конец оперативную эскадру обнаружишь чью-нибудь.

— Оу. Даже так?

— Даже так.

— То есть если я скажу, что в ближайшее время на Занзибаре планируется первая корпоративная война, настолько жесткая, что весь Занзибар в труху, сюрпризом для вас это не станет?

— Знаешь, в Конфедерации есть такая служба — внешней разведки. Тебе не рассказывали?

«Хм, да и действительно, чего это я»

— Простите, был неправ.

— Остров сейчас в фокусе внимания всей Большой Четверки. Но никто не вмешивается и не собирается — все просто смотрят.

— Делать шоу предстоит корпорациям?

— Делать шоу… — закусив губу, покачал головой Николаев. — Да, можно сказать и так.

— Не сочтите за наглость, но я бы, прежде чем перейти к серьезному обсуждению, послушал бы детальную конкретику. Что именно за последнее время этот парень, Драго, там натворил на острове. Я ведь лишь поверхностно в курсе событий.

Николаев вдруг выдохнул, и закрыл лицо руками, явно сдерживаясь. Видимо я по больному ударил. Елизавета же, совершенно для меня неожиданно, вдруг успокаивающе взяла его за руку. Глядя на меня, Елизавета сделала страшные глаза.

«А я что, а я ничего», — разведя руками, ответил я своей ангел-хранительнице взглядом.

— Сергей, давай ты, — отняв руки от лица, посмотрел Николаев на Измайлова. — А то если я начну говорить, не гарантирую сохранности куртуазного духа беседы.

Измайлов некоторым усилием сдержал усмешку, и рассказал. Кратко, но при этом емко и весьма подробно, не упуская даже мельчайших деталей. Слушал о похождениях Драго я, конечно, с интересом. Но в принципе, ничем особым Измайлов меня не удивил.

Ну пришел, ну увидел и даже почти победил. Умер, конечно, в финале, но по статистике каждый, кто отказывается от темных искусств, умирает в течении максимум девяноста дней.

Драго еще долго продержался.

Сюрпризом в услышанном явилось лишь то, что Елизавета смогла наладить прямую связь с темным миром отражения. Как оказалось, с недавнего времени она, при выходе в астрал, теперь могла общаться с некоторыми штампами из бессмертных брауншвейгских гусар. Об этом, когда Измайлов закончил, рассказала мне сама Елизавета.

И вот этот вопрос сейчас, в процессе обсуждения, довольно остро встал на повестке. Потому что, проанализировав персоны штампов, с которыми Елизавета получила возможность общаться, комиссия в лице Ольги, Николаева и Елизаветы пришла к выводу, что все они — из нашего эскорта. Из того самого последнего эскорта, который сопровождал и провожал нас троих — Елизавету, Ольгу и меня, когда мы покидали темный мир отражения через Место Силы в Лиинахамари.

— Ты тогда, когда Сергей Александрович открыл нам ворота, уходил из мира отражения последним, — подытоживая рассказ, полувопросительно произнесла Елизавета.

— Мм… да, было такое, — вспомнил я обстоятельства, которые привели нас с Ольгой в темный мир к Елизавете, и вспоминая как мы все вместе из темного мира отражения потом выходили.

— Естественно, у нас возник вопрос. Прежде чем покинуть темный мир, ты ничего такого не делал, что могло бы послужить для возникновения так неожиданно образовавшейся связи?

— Ничего такого, — сделал я акцент на этих словах, — если вы подразумеваете кровавые ритуалы или иную дичь, я не делал.

«Дичь!» — взглядом отреагировал Николаев. И судя по тому, как он смотрел, он хотел сказать, что немалая часть моих действий — и есть собственно такая дичь.

Понимаю. Без иронии. Понимаю, и сочувствую. Но что поделать — непростые времена и изменчивые обстоятельства требует непростых решений. И не всегда они, эти решения, при здравом размышлении кажутся рациональными. Особенно это чувствуется в оценке, если в моменты принятия этих решений время сильно поджимало.

Хотя… может быть, Николаев мне просто завидует. Он ведь человек такой — если что-то делает, то делает это серьезно и обстоятельно, предусматривая каждую мелочь. Чему завидует? Тому, что не повезло ему, нет у него таланта кризисного управленца. Так что приходится ему сразу набело все планировать, стараясь учитывать все нюансы. А так как я, решить вдруг возникший ворох проблем в сжатые сроки и используя ограниченный…

«Завидует?!» — вдруг услышал я.

Саманта, сразу после того, как мысленно обратилась ко мне, не удержалась и хмыкнула. После нее не смогла сохранить бесстрастный вид и Эльвира, отвернувшись — плечи царевны подрагивали от сдерживаемого смеха. Даже Елизавета, как ни старалась, все же улыбнулась.

Так, я что, думал слишком громко?

Похоже на то.

Судя по реакции Саманты, Елизаветы и Эльвиры, они мои мысли услышали. Мда, я все же забыл, с кем имею дело — все трое обладают выдающимися ментальными способностями.

Судя по реакции Николаева — который удивленно осматривал всех троих, в чем дело он не понял.

— Артур, — отвлекая внимание полковника, и по-прежнему с трудом сдерживая наползающую улыбку, обратилась ко мне Елизавета. — Попробуй, пожалуйста, вспомнить. Понятно, что с твоей стороны тогда, в темном мире, не было никаких ритуалов. Но может быть имело место что-то иное, менее… экспрессивное?

Задумавшись, я честно начал вспоминать по хронологии.

Если бы не моя способность феноменальной памяти, я бы точно ничего не вспомнил — потому что выход из темного мира пришелся как раз в промежуток на убийство цесаревича и подготовку к участию в Балу Дебютанток. Куда уж тут помнить подробности банального для меня перехода между мирами.