Они надписывали свои книги в течение минуты, показавшейся Майклу вечностью.

— Сатурн, — промолвил наконец Нимрод.

— А? — переспросил Бог.

— Ну, тот стиляга. С кольцами.

— У Юпитера тоже есть кольцо, — заметил Бог. — Об этом даже в «Уолл-стрит джорнэл» писали.

— Я дам Вам семьсот пятьдесят, — заявил Нимрод. — Восемьсот, если заключим сделку до конца месяца.

— О чем Вы говорите?

— Я говорю о Сатурне — готов купить Сатурн за восемьсот миллионов долларов.

— Сатурн?

— Я буду его застраивать, — пояснил Нимрод. — Как только приберу к рукам программу Канаверала, буду ежедневно выпихивать в космос больше туристов, чем посещает Париж за целый год.

Тут Майкл почувствовал, что просто обязан вмешаться.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, господин Бог, сэр, но ведь Сатурн — всего лишь газовый шар, да?

— Я бы не говорил «всего лишь». — Бог надул губы, будто обиженный ребенок. — Впрочем, да, твердью там не пахнет. Весь смысл в кольцах.

— Тогда торги закрываются, — заявил Нимрод, хлопнув ладонью по крышке «Стейнвея».

— А они никогда и не открывались, сукин ты сын, — возмутился Господь и сделал шаг к панорамному окну. Стекло было прикрыто толстыми шторами из ацетатного шелка фисташкового цвета. — Я не просил тебя устраивать здесь торги.

Майкл украдкой взглянул на Нимрода. Босс даже глазом не моргнул. Железные нервы, черт возьми.

— Как Я понимаю, у тебя грандиозные планы, — промолвил Бог, дернув за золотой шнурок. Шторы распахнулись, открыв впечатляющее зрелище: толпы людей, празднующих День святого Патрика, выстроились вдоль Мэдисон-авеню в ожидании парада. — Слышал, ты работаешь над проектом «Пропасть Нимрода».

Босс бросил на Майкла сердитый, леденящий кровь взгляд.

— Не мешало бы некоторым научиться держать язык за зубами, — буркнул Нимрод.

— Ваш секретарь ничего не разглашал, — усмехнулся всемогущий.

Нимрод подошел к окну.

— Конечно, существует проект «Пропасть Нимрода», ой Бог, по сравнению с ним Большой Каньон будет выглядеть маленьким ухабом. Послушайте, если Вы один из этих фанатиков-защитников окружающей среды, то Вам следует уяснить, что мы используем для земляных работ только обычную взрывчатку.

В комнату ворвалось форте медных труб. Начался парад.

— А еще планируется Гора Нимрода, — продолжал Бог.

— Нечто вроде Пропасти, — сказал босс, — только в противоположном направлении.

Всемогущий приложил ладонь к стеклу. Уже появились шеренги демонстрантов, извивавшиеся по Мэдисон-авеню, подобно длинному зеленому питону.

— Я хочу, чтобы ты оставил мысли о подобных проектах, — предупредил Он.

Нимрод нахмурился и мотнул головой, словно не веря ушам своим.

— Оставить? Что Вы имеете в виду?

— Можешь начать с того, что немедленно снесешь эту вульгарную и амбициозную Башню.

— Вульгарную? — переспросил Нимрод обиженно. — Вульгарную ?

— Розовый мрамор и полированная бронза — кого ты хочешь провести? Рядом с этим монстром Лас-Вегас кажется монастырем.

— Господи, должен Вам сказать, что пока что мы имеем только восторженные отзывы. Восторженные. Архитектурные критики из «Таймс» просто обалдели.

Всемогущий убрал длань Свою со стекла, на нем остался знак вроде тех, что рисуют на вывесках гадалки.

— Ты давно интересовался, какие здесь цены? Тридцать пять долларов за футболку от «Линды Ли», триста пятьдесят — за набор из солонки с перечницей от «Аспри», двадцать одна тысяча за золотую вечернюю сумочку от «Винстона» — право, Даниил, это вызывающе.

— Торговцы запрашивают столько, сколько им хотят заплатить, — пояснил Нимрод. — Так работает система.

— Значит, ты отказываешься прикрыть лавочку?

— А в чем, собственно, дело, Вы не верите в прогресс?

— Нет, — ответил Бог, — не верю. — Он похлопал по Библии Нимрода. — В прошлый раз, когда ваш человеческий род вконец обнаглел, Мне пришлось посеять семена раздора. Я дал всем народам разные языки.

— Да, и от всего этого вышла только одна головная боль, если хотите знать мое мнение, — вскинулся Нимрод, размахивая Библией, — особенно когда имеешь дело с азиатами.

— Сочувствую, — ответил Бог, усаживаясь бочком на рояльный табурет. — Впрочем, есть вещи похуже, чем неспособность понять партнера.

— И что же это? — спросил Нимрод.

— Способность до конца понять его.

Лоб босса напряженно сморщился.

— Да?

Развернувшись, Бог обратил лицо к Майклу и протянул правую руку — глаза Его горели, словно два раскаленных болида, врезавшихся в атмосферу. Достаточно было легчайшего прикосновения к протянутому указательному пальцу Всемогущего, всего лишь touche[17]чтобы белый слепящий свет окутал мозг Майкла, просочился во все ячейки коры и окутал его речевые центры.

— Вперед, — скомандовал Господь Майклу. — Говори.

— Что мне сказать?

— Просто говори.

— Д-даниил… — Майкл вздрогнул: никогда прежде не называл он босса «Даниилом». — Даниил, все дело в твоем чувстве неуверенности в будущем, граничащем с паранойей, — неожиданно для самого себя сказал он… Да, это происходило на самом деле — впервые в жизни Майкл действительно высказывал собственные мысли.

— Чувство чего? — недоуменно переспросил Нимрод.

— Неуверенности в будущем.

Усмешливое лицо босса напряглось и побагровело, словно его вот-вот хватит апоплексический удар.

— Да, денек сегодня определенно удался, — промолвил он, оттягивая золотую цепь в четырнадцать каратов, висевшую у него на шее. — Сначала Он наезжает на меня, а теперь еще и ты. Слушай, Майкл, после всего, что я…

Из горла Нимрода вырвалось натуральное лягушачье кваканье, когда Всемогущий опустил Божественную руку ему на плечо. Схватившись за голову, он, пошатываясь, шагнул на пушистый ковер и рухнул на колени, словно собираясь помолиться.

— Теперь твоя очередь, крутой, — изрек Бог.

Босс поднял растрепанную голову и глупо ухмыльнулся. Медленно и осторожно он снял туфли за двести долларов с ажурным узором и распрямился в полный рост.

— Если бы здесь сейчас оказался старик Фрейд, он предположил бы, что мои проблемы имеют сексуальную подоплеку, — тяжело вздохнул Нимрод. — Он, вероятно, подчеркнул бы фаллическую форму моего небоскреба. Надеюсь, я ясно изъясняюсь.

— В высшей степени ясно, — сказал Майкл, надевая пальто.