– Это меня очень огорчит и… очень удивит. Мистер Данн всегда нам сочувствовал и помогал. Он – один из тех самых «диких гусей», которые обрели новую родину.

– И, надо признать, пером он владеет куда лучше, чем мечом, – словно бы обращаясь к себе самому, пробормотал Лиам.

– Лиам, таких, как он, умельцев еще поискать! Мы думаем в будущем поручить ему куда более важные дела. У Патрика отличная фантазия!

Он красноречиво приподнял бровь и, наклонившись над столом, придвинулся к нам поближе.

– Ну, так вы с ним поговорите?

Лиам нервно забарабанил пальцами по столу.

– Я поговорю с ним, Джеймс, – тихо сказал он.

– Вот и отлично! – воскликнул сэр Грэхем и поднял свой стакан над кувшином с водой. – За короля, который за морем!

– За Стюарта, короля Шотландии! – подхватили мы хором.

Мы чокнулись и выпили вкуснейшего мозельского вина за здоровье короля-изгнанника.

– Чуть не забыл! – Сэр Грэхем театрально воздел кверху палец. – Лиам, у меня для вас подарок! И мне хотелось передать его вам лично.

Из-под стола он достал длинный футляр красного дерева и поставил его на стол. Погладил кончиками пальцев и подтолкнул к Лиаму.

– От мсье Франсуа Лафаржа.

– А кто это? – спросила я.

– Торговец оружием, с которым я заключил сделку.

Мой супруг осторожно открыл футляр, и лицо его просветлело.

– Просто чудо! – прошептал Лиам, не сводя с содержимого футляра восторженных глаз.

В футляре оказался великолепный черный пистолет с позолоченным латунным замком, на котором были выгравированы обнимающиеся мужчина и женщина. Ствол из вороненой стали был инкрустирован золотом и сверкал в сиянии свечей.

– Это работа голландского мастера Яна Флока, – объяснил сэр Грэхем, с явной завистью разглядывая пистолет. – Многозарядный, системы Калтофа.

– Он мне такой показывал, – благоговейно произнес Лиам. – Но этот… Настоящая драгоценность!

Муж взял пистолет в руку, рассмотрел со всех сторон, а потом в общих чертах объяснил мне, как он «работает».

– Смотри, это – магазин для пороха, а сюда вкладываются пули, – сказал он, показывая мне механизм под рукояткой. – Порох поступает частями, через дозатор. Чтобы зарядить, достаточно нажать на этот рычажок, держа пистолет вертикально, и пуля перейдет в дуло. Курок заряжается без моего участия, и можно выстрелить до пятнадцати раз подряд!

– Но почему он решил подарить тебе такой дорогой подарок?

– Потому что ваш супруг спас ему жизнь, мадам! – ответил мне сэр Грэхем и вновь налил в стаканы вино.

Я с удивлением посмотрела на Лиама. Он положил пистолет обратно в обитый красным бархатом футляр и смущенно улыбнулся.

– Спас ему жизнь? Но почему ты мне не рассказывал?

– В этом не было ничего героического, a ghràidh.

– Все равно расскажи!

– В другой раз. Не хочу досаждать сэру Джеймсу скучными историями.

– Ваш муж, мадам, – сама скромность, – отозвался тот и улыбнулся. – Мсье Лафарж сам мне все рассказал. Забавная история! Если бы ваш муж не оказался рядом, бедняга бы отдал Богу душу!

– Да неужели? – воскликнула я, сгорая от желания поскорее услышать эту историю.

– Правда, в тот вечер наш дорогой Лафарж был очень навеселе. Он большой любитель шотландского виски, – добавил сэр Грэхем доверительным тоном. – Кстати, нужно послать ему ящик.

– Но что же с ним случилось? Сэр Грэхем, я умираю от любопытства!

Лиам опустил голову, спрятал лицо в ладонях и пробурчал что-то нечленораздельное. Сэр Грэхем продолжил свой рассказ:

– Лафарж задремал в ванне и с головой соскользнул под воду. Он был пьян как сапожник, да и веселая девица на кровати не лучше…

– Веселая девица на кровати? – переспросила я с сомнением.

– Мадемуазель Эрнестина! Дело-то было в борделе мадам Гриффар!

* * *

– Ты бывал в борделе? – выкрикнула я, забегав взад и вперед по крошечной комнате гостиницы. – Нет, не может быть! Скажи мне, что это сон, Лиам Макдональд!

Ярость так и клокотала во мне. Наконец-то я дала волю эмоциям, обуревавшим меня с того самого момента, как я услышала «забавную историю» из уст сэра Грэхема.

– Зато теперь я понимаю, почему ты словом об этом не обмолвился! Ты же не настолько глуп, чтобы рассказывать жене, как ты во Франции шляешься по борделям! Господи, за что мне это?

– Кейтлин, дашь ты мне наконец объяснить, как я там оказался?

– Обойдусь без подробностей! Как ни странно, я знаю, что люди делают в домах терпимости!

– Это совсем не то, что ты думаешь…

Я схватила кувшин с водой, чтобы плеснуть ему в лицо, но Лиам успел вовремя вырвать его у меня из рук.

– Кейтлин, послушай, ради Бога! У меня была назначена встреча с Франсуа Лафаржем у двери борделя мадам Гриффар. До этого я никогда там не был!

– Встреча перед домом терпимости! – спародировала я, чувствуя, что лицо мое пылает огнем. – Хорошая придумка, но мог бы изобрести что-то более правдоподобное.

– Лафаржа все не было, и я решил, что он про меня забыл. Я вошел и спросил у мадам Гриффир, приходил ли он в заведение. Она указала мне комнату, и…

– И ты явился как раз в тот момент, когда бедняга тонул в ванне! – закончила я за него.

– Так и было, – подтвердил Лиам, отпуская меня. – Девица храпела на кровати. Они на двоих выпили бутылку виски. Лафарж был так пьян, что потерял сознание и соскользнул в ванну за несколько секунд до того, как я вошел в номер.

Я плюхнулась на кровать, которая заскрипела под моим весом.

– А ты можешь мне объяснить, зачем назначать свидание перед борделем?

– Он каждую неделю навещал эту мадмуазель Эрнестину! Оттуда мы собирались пойти посмотреть оружие на складе, что на набережной, за две улицы от борделя. Вот и условились встретиться в удобном для обоих месте.

– И я, по-твоему, должна поверить тебе на слово? – сердито спросила я.

– A ghràidh, это правда. Сама решай, хочешь ты мне верить или нет. Мне больше нечего сказать.

Лиам тяжело опустился на стул. Я посмотрела на него. Мой супруг какое-то время смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, потом протер глаза, откинул голову назад и смежил веки. Я же уставилась на его большие красивые руки, которые столько раз ласкали меня. И вдруг я ясно представила их на роскошной груди Мэгги, на шелковистых волосах Анны, на белой коже Меган… Сколько же их было, других женщин?

Взвыв от злости, я заколотила кулаками по подушке, потому что не могла ударить его.