воины тщетно отмахивались от разящих стрел, щиты и доспехи не выдерживали. Эльфы с криками падали на белые камни, окрашивая их своей кровью в алый цвет, и в багряных лужах отражались небесные звёзды.

Нельяфинвэ, всё ещё держа щит в левой руке, которую уже не чувствовал, стал отмахиваться мечом от обрушивающегося с новой сокрушительной мощью града стрел, пробиваясь к дверям дворца. Отступать нельзя! Там, позади, лишь отражающиеся в пролитой крови звёзды. И бессмысленная смерть.

Перед Феанорингом рухнул воин, пришлось перешагивать.

«Мертвецы мешают живым, словно камни — прибрежной волне», — увидев, как летящая стрела повалила ещё одного собрата под ноги тому, кто наступал позади, подумал Нельяфинвэ.

Впереди снова кто-то рухнул, булькая и хрипя, другой, в более целом доспехе, с почти не дырявым щитом, занял его место.

— Отступаем! — крикнул сын Феанаро, уже совершенно не чувствуя боли в раненом плече. — Расчистить дорогу! Задние ряды — вперёд! Перегруппируемся — и наступаем снова!

Альквалондэ. Стрелы летят вверх

Это казалось невероятным, необъяснимым и… И… Прекрасным? Кошмарным? Каким?

Хорошо или плохо, что Нолдор до сих пор не пали, не бежали и не сдались на милость победителей?

Артанис смотрела вниз с балкона дворца и видела всё ещё живого Феанаро, который умудрялся прорываться вперёд к дворцу, несмотря на большие потери среди его воинов. Ало-золотая звёздная волна, накатывающаяся приливом на гавань, в которой тонули бесчисленные стрелы, трижды откатывалась назад, перегруппировывалась, и наступала снова.

— Послушайте, собратья, — применив магию и сделав себя ещё красивее, улыбнулась Артанис лучникам, сторожившим её, — рано или поздно, эта битва закончится. В ней кто-то победит. Если Тэлери, что наиболее вероятно, вам бояться нечего. Если же Нолдор… Я бы могла замолвить за вас слово. Но в любом случае, кто бы ни одержал верх, вам придётся давать ответ перед моим отцом и бабушкой, потому что именно вы держите меня, словно пленницу. И моё слово станет решающим. Я могу сказать, что со мной обращались по-королевски. Поэтому, благоразумные эльфы, вы отведёте меня к принцу и принцессе. Я видела, они шли во дворец. Отведёте, и я скажу, что вы достойны награды. За отвагу. За доблесть. И за любовь ко мне, проявленную в страшные мгновения кровопролития. Принцесса была так напугана! Но доблестные воины принца Вольвиона заменили ей семью. Помогли, утешили.

Чары украшали лицо, делали голос таинственным, а слова наполняли мудростью. Лучники переглянулись, командир кивнул. Им отдали приказ защитить принцессу Артанис. А в обществе детей короля Ольвэ она тем более будет в безопасности.

***

Мертвец придавил грудную клетку, затрудняя дыхание и доставляя ещё больше боли ране в боку. Наконечник стрелы двигался в разорванной плоти при каждом вдохе и выдохе, любом малейшем движении. Бедро и предплечье жгло, но это было не так мучительно и вполне терпимо. Главное — жив. В отличие от этого среброволосого в кольчуге с изображением Уинэн.

«Интересный сюжет для песни, — подумал вдруг менестрель. — Объятия с мертвецом на окровавленном белом корабле. Выберусь отсюда живым, спою. Или нет… Но одно точно: лежать вот так нет никакого смысла».

Сжав зубы, Макалаурэ, едва не крича от рвущей правый бок боли, неимоверным усилием столкнул с себя труп и, сквозь плывущее сознание, попытался увидеть, где его собственный или хоть чей-нибудь меч, чтобы взять его. Пальцы нащупали рукоять.

И вдруг над Макалаурэ возник спрыгнувший с мачты воин Айриэль, но без лука, зато с длинным кинжалом с алой рукоятью. Феаноринг мгновенно сжал меч и выбросил руку вперёд, нанизывая оказавшееся таким податливым и хрупким тело эльфа на металл.

Это так просто? Вот так… И всё?..

Выдернуть клинок сил не хватило, боль снова рванула бок, Макалаурэ застонал, разжал руку. Мертвый воин, уже не серебряный, а багряный от крови, рухнул на белые… алые доски, и вдруг, в сотрясшемся от грозного пения рогов, неизвестно откуда взявшихся, воздухе просвистела стрела, пригвоздив плечо Феаноринга к палубе. Теряя сознание, Макалаурэ увидел, что стрелы летят снизу вверх.

***

Когда затрубили рога, а в небо взметнулись синие звёздные стяги, измотанным уже ставшим безнадёжным боем Нолдор показалось, что время потекло в обратную сторону: Тэлери ринулись отступать во дворец, стрелы теперь летели не со стен и мачт кораблей, а на стены и мачты.

***

Бой на кораблях закончился очень быстро. Окружённым свежими силами Нолдор Тэлери оставалось лишь принять свою участь. Не дожидаясь ран и гибели от рук врагов-собратьев, многие эльфы со знаками войска Айриэль на груди бросились в море. Те, кто сражались до последнего, были убиты в неравном бою.

Проверив все трюмы и убедившись, что битва выиграна, эльфы Финдекано повернули на площадь дворца. Морифинвэ, с головы до ног в крови, созвал остатки своих верных и бросился на помощь старшим братьям.

Корабли опустели. Теперь на палубах были только трупы, тяжело раненые воины и те, кто не смогли бросить близких и до последнего останавливали хлещущую из страшных ран кровь, стягивали переломанные кости, искали кого-то, звали…

Феанаро, стоя на окровавленной палубе, снял с головы шлем. Его черные волосы растрепались на ветру. Разорванные стрелами в лохмотья паруса колыхались и трепетали, вода у причалов покраснела, перестала быть прозрачной.

Всюду были раскиданы мертвые тела: истыканные стрелами Нолдор, истекшие кровью Тэлери с отрубленными руками и головами, рассеченными шеями, животами и спинами, с застрявшими в скорчившихся телах кинжалами и обломками мечей, распластанные в неестественных позах, с вывернутыми суставами упавшие с мачт и разбившиеся о палубу эльфы. И кровь. Везде. Липкая, скользкая, алая. И отражающиеся в ней звёзды.

Куруфинвэ-младший, все ещё не веря, что битва закончена, что он жив и вроде бы не ранен, по крайней мере, серьёзно, растерянно обернулся вправо, влево, назад… И поймал на себе пристальный тяжёлый взгляд отца, возвышавшегося несокрушимой скалой среди мертвецов.

— У нас отняли победу, — сказал Феанаро. — Теперь вся наша кровь оказалась пролита ради славы Второго Дома.

Альквалондэ. Я не Феанаро

Серебро, перламутр, жемчуг и янтарь. Ракушки разных форм и размеров, покрашенные изобретенной Феанаро краской. Когда-то она сияла