– Полагать, я тебя пустить к котлу?!

– Возможно, я так и не научусь летать. – Он задавил в себе ту часть, которая при этих словах всхлипнула. – Надо с этим смириться. Так что я должен придумать, как быть полезным по-другому.

– Ха. А то, что ты прямо сейчас светиться от буресвета, никак не повлиять на решение?

Скар застыл. Потом уставился на свою руку с кружкой прямо перед лицом. От кожи поднимались, завиваясь, мельчайшие струйки буресвета. Он с воплем выронил посудину и выудил из кармана несколько тусклых сфер-осколков. Свой изумруд, предназначенный для тренировок, он отдал Лин.

Он перевел взгляд на Камня и расплылся в широкой, почти безумной улыбке.

– Полагать, – продолжил рогоед, – тебя можно приставить мыть посуду. Но ты все время швырять мои кружки на землю. Совсем не быть должного уважения…

Он замолчал, когда Скар повернулся и побежал к остальным, вопя от восторга.

Я Таленель’Элин, Вестник войны.

Время Возвращения, Опустошение, почти наступило. Мы должны подготовиться. Вы многое забыли за прошедшие тысячелетия.

Калак научит вас лить бронзу, если вы забыли, как это делается. Мы сотворим для вас металлические слитки напрямую, с помощью духозаклинания. Я бы хотел научить вас изготовлению стали, но духозаклинание намного легче ковки, а вам требуется то, что мы можем произвести быстро. Ваши каменные орудия не помогут против того, что грядет.

Ведель обучит ваших лекарей, а Йезриен преподаст вам урок лидерства. Столь многое утрачено между возвращениями. Я буду учить ваших солдат. Времени должно хватить. Ишар постоянно говорит о том, как уберечь знания от утраты из-за Опустошения. И вы должны были совершить неожиданное открытие. Мы этим воспользуемся. Заклинатели потоков будут защитниками… Рыцарями…

Грядущие дни тяжелы, но с нашим обучением человечество выживет. Вы должны привести меня к вашим правителям. Другие Вестники скоро к нам присоединятся.

Кажется, на этот раз я опоздал. Кажется… Буря, боюсь, я потерпел неудачу. Нет. Это неправильно, ведь так? Сколько времени прошло? Где я?

Я… Таленель’Элин, Вестник войны.

Время Возвращения, Опустошение, почти наступило…

Ясна читала слова безумца с трепетом. Она перевернула страницу и обнаружила, что следующую покрывают схожие идеи, повторяющиеся снова и снова.

Это не могло быть совпадением, и слова были уж очень конкретными. Брошенный Вестник прибыл в Холинар, где его сочли безумцем.

Она откинулась на спинку кресла, и Айвори – в полном размере, ростом с человека – подошел к столу. Он был одет в свой обычный строгий костюм, руки сцепил за спиной. Одежда спрена была совершенно черной, как и кожа, хотя на ней и мелькали радужные переливы. Как будто черный мрамор покрыли пленкой масла, которая поблескивала скрытым цветом. Он потер подбородок, читая слова.

Ясна отказалась от красивых комнат с балконами на внешнем краю Уритиру – слишком очевидным входом для убийц или шпионов. Ее маленькая комната в центре владений Далинара была куда более безопасной. Вентиляционные отверстия она забила тряпками. Притока воздуха из коридора для этой комнаты хватало, а она хотела быть уверена, что никто их не подслушивает через шахты.

В углу комнаты неустанно работали три даль-пера. Ясна арендовала их за большие деньги в ожидании возможности приобрести собственные. Перья были сопряжены с инструментами в Ташикке, которые доставили в один из лучших – и самых надежных – центров осведомления в княжестве. Там, на расстоянии многих миль от Уритиру, письмоводительница внимательно переписывала каждую страницу ее заметок, отосланных принцессой туда, чтобы сохранить.

– Этот говорящий… – Айвори постукивал кончиком пальца по листу, который она только что прочитала. У спрена был резкий, серьезный голос. – Тот, кто произнес эти слова. Он на самом деле Вестник. Наши подозрения оправдались. Вестники живы, включая и павшего.

– Мы должны его найти, – сказала Ясна.

– Надо обыскать Шейдсмар, – предложил Айвори. – В этом мире люди легко могут спрятаться, но по другую сторону нам видно сияние их душ.

– Если только кто-то не выяснил, как их спрятать.

Айвори посмотрел на растущую гору заметок в углу; одно из перьев закончило писать. Ясна встала, чтобы заменить бумагу; Шаллан спасла один из ее сундуков с заметками, но два других утонули с кораблем. К счастью, принцесса отослала запасные копии.

Был ли в этом какой-то смысл? Лист, зашифрованный ее личным кодом, содержал множество сведений, описывающих связи между паршунами и Приносящими пустоту. Когда-то она надрывалась над каждым абзацем, выдирая сведения из хроник. Теперь об этом знал каждый. В один миг вся ее компетентность растаяла.

– Мы потеряли так много времени, – пробормотала она.

– Да. Необходимо наверстать упущенное.

– А враг?

– Он взволнован. И сердит. – Айвори покачал головой и присел рядом на корточки, пока она меняла бумагу. – Ясна, мы ничто пред ним. Он обратит в пыль и мой род, и твой.

Даль-перо закончило писать, а другое начертало первые строки мемуаров, над которыми Ясна с перерывами работала всю жизнь. Она забраковала с дюжину разных попыток и, перечитывая эту, последнюю, обнаружила, что и эта тоже не нравится.

– Что ты думаешь о Шаллан? – обратилась она к Айвори, качая головой. – О человеке, которым она стала.

Айвори нахмурился, поджал губы. Его резкие черты, слишком угловатые для человеческих, выглядели так, словно он был грубой версией статуи, которую скульптор поленился закончить.

– Она… меня тревожит.

– Это не изменилось.

– Она нестабильна.

– Айвори, ты всех людей считаешь нестабильными.

– Не тебя, – возразил он, вздернув подбородок. – Ты как спрен. Мыслишь, опираясь на факты. Ты не меняешься из-за простых прихотей. Ты такая, какая есть.

Она посмотрела на него с каменным лицом.

– Большей частью, – признался спрен. – Большей частью. Это правда. По сравнению с другими людьми ты будто изваяние!

Она вздохнула, встала и прошла мимо него к своему письменному столу. Записанные речи Вестника пугали прозорливостью. Ясна села, чувствуя усталость.

– Ясна? – спросил Айвори. – Я… допустил ошибку?