Взявшись за руки, они вошли в холл лаборатории, очень похожий на обычную лавку масок. Но маски, висевшие на стенах и глядевшие на них, были пустыми. У них не было ни навыков, ни эха, которое плавало внутри, как золотая рыбка. Это были просто сосуды, ожидающие, когда их заполнят.

В воздухе витал запах опилок и органических покрытий. Древаторы были не только магами, но и настоящими мастерами-ремесленниками – искусными резчиками и художниками. Маг, которую Де-Лия указала в завещании, сделала и маску Леру.

В холле зазвенел колокольчик, и у них за спиной возникла женщина в толстом халате и тяжелом фартуке, с руками, затянутыми в кожаные перчатки.

– Для капитана Хирват? – спросила она.

Когда они кивнули, она жестом пригласила их за стойку.

– Сюда, пожалуйста. Месье Амадор уже привез ее.

В лаборатории Де-Лия лежала на приподнятом белом столе, накрытом такой же белой простыней. Обычно темно-коричневая кожа сейчас показалась неестественно светлой – то ли из-за кровопотери, то ли из-за общей белизны комнаты, сказать было трудно. Зато черты ее лица казались черными, как будто из ее тела украли гораздо больше, чем просто дыхание и кровь. Мертвая, она совсем не была похожа на себя.

Трей стоял рядом с телом Де-Лии, держа ее за руку, как бы утешая. Он сильно волновался и почти до мяса обкусал ноготь на свободной руке, пытаясь отвлечься, чтобы сохранить самообладание.

– Вот маска, которую она купила, – сказала маг, показывая им большую, искусно вырезанную маску из пробкового дерева. Это была морда пятнистого ягуара с разверстой, зияющей пастью, сквозь которую человек в маске мог смотреть. Маску обрамляли листья пальм, лиан и папоротников, среди которых сидело несколько птиц в разноцветными яркими перьями.

– И я работала, чтобы сохранить ее навыки владения пятизарядным оружием.

Все трое молча кивнули. Слов не было ни у кого.

Древатор извлекла из подготовительного блока специальный шприц – похожий на те, которые использовались для взятия налога на время у младенцев – с никелевой иглой. Внутри находилась небольшая свинцовая бусинка, покрытая железом и снова никелем. В бусинке заключалась капля ртути, а в ртути – капля крови Де-Лии.

Создание магического предмета – долгий процесс, одним визитом к магу не обойдешься. Для создания маски нужно пройти несколько определенных этапов, выполнить определенные действия – до ухода в небытие. Если этого не сделать, создать маску невозможно. Многие профессиональные навыки и умения были утеряны просто потому, что люди думали «я займусь этим попозже, как-нибудь потом», и этим определялось их отношение к собственному магическому наследию.

Так думали многие, но не Де-Лия. Все, что она начинала делать, она доводила до конца. И тот факт, что у нее оказалось завещание, несмотря на ее молодой возраст, лишний раз подтверждало ее целеустремленность и умение завершать любое начатое дело.

За определенный период Де-Лия проглотила и извлекла много похожих бусин. Это было необходимо, чтобы магические металлы нашли информацию, запертую внутри нее. Из них древатор создала эту идеальную бусину, которая вытянет из тела Де-Лии знания, как магнит притягивает железные опилки.

Маг протерла макушку Де-Лии, чтобы убрать песок и излишки чешуек на коже. Осторожно она воткнула иглу в череп. Благодаря магии игла обрела необходимую крепость и прошла сквозь кость, как сквозь масло. Когда она потянула за поршень, Крона с удивлением отметила, что не видит в шприце ничего – ни признаков магии, ни каких-либо жидкостей или других фрагментов плоти. Единственным признаком того, что что-то происходит, было устойчивое движение бусинки вверх по цилиндру.

Вытащив иглу, маг поднесла ладонь в перчатке к ее кончику, как будто опасаясь, что невидимая субстанция может капнуть. Она быстро перевернула маску ягуара и ввела содержимое шприца внутрь маски. Там, где игла проткнула дерево, расцветал знак мастера.

На мгновение появилось лицо Де-Лии. Как дымка, как мираж с розоватым оттенком. Оно было спокойно, безмятежно, глаза закрыты, будто она крепко уснула. А потом дымка растаяла, впитываясь в дерево, как струйки дыма.

– Какую подкладку сделать изнутри? – спросила маг.

– Никакой не надо. Оставьте как есть, – ответила Асель.

– А завязки?

– Черная кожа, – Асель вытащила из кармана кусок кожи. – Из ее формы регулятора.

Когда все было закончено, маг упаковала посмертную маску Де-Лии в красивую картонную коробку, и они понесли ее тело в свою котерию.

В Лутадоре для всех усопших проводили погребальный обряд бога-покровителя города. Но Крону не могло утешить ни чтение молитв Времени, ни воспоминания о первом годе жизни Де-Лии.

– Время не может повернуть ее путь вспять, – произнесла жрица Времени, пока ее сестра-близнец, служившая Природе, тихо стояла рядом. – И сегодня она обретает вечный покой и твердость духа. И да предадим тело Де-Лии Хирват песку во имя великого движения Времени.

У Кроны и ее матери не хватало денег на то, чтобы хранить индивидуальные песочные часы в катакомбах – эта была привилегия знати. Но, к счастью, в погребальном обряде принял участие Главный магистрат.

– Это меньшее, что я могу сделать для вашей семьи, – сказал он.

После кремации прах Де-Лии поместят в красивые песочные часы из прозрачного стекла, заключенного в протравленное дерево черного цвета. Если бы не щедрость Айендаров, останки Де-Лии передали бы в «песочницу» – шахту, где смешался прах почти всех усопших Лутадора. Ее останки всыпали бы вместе с останками преступников, бродяг, магов и пекарей, которых было невозможно отделить после смерти.

Сейчас Де-Лия лежала на алтаре перед гостями, руки были сложены на шее, а маска тупо уставилась в потолок. Как члену констебулярии, ей была предоставлена официальная погребальная форма. Он была точно такой же, какую она носила на службе, за исключением цвета. Погребальное одеяние регулятора было белоснежным. Плащ укрывал скошенную каменную плиту и касался верхушки совершенно белого шлема, который выглядывал из веточек пальмовых листьев.

Она лежала так тихо. Не умиротворенно, нет… просто неподвижно. Тело казалось оболочкой. Пустой оболочкой. В нем больше не было Де-Лии.

Она была в белом, но на скамьях сидели люди во всех оттенках красного: кровь, ягода, вино. Кое-где иногда вспыхивало на солнце золото и бронза, привлекая внимание к тем, кто содрогался от горя.

Это тяжелое дело началось в толпе нейтральных цветов, в которой горе вспыхнуло красным. А завершилось все зеркально – красным с проблесками нейтрального. Время и Природа любили симметрию.

Крона сидела в багряном потоке, но думала о синих, об увиденной женщине Тало.

Почему сила, которая может заставить человека забыть, что он – убийца, забыть о встрече с марионеткой Тало, раскрылась ей?

И зачем она планирует снова с ней встретиться?