Наша книга началась с критики общих недостатков турецкой военно-морской историографии; затем, в форме, соответствующей требованиям современной науки, мы попытались проанализировать османское корсарство на основе османских, французских, итальянских, испанских, английских, немецких, португальских, латинских и каталонских источников. Пусть наши коллеги сами оценят, достигло издание своей цели или нет. Если они дадут положительный ответ, необходимо поставить следующий вопрос: что делать дальше? На какие источники и тематические предпочтения опираться, развивая представленные здесь открытия?

Прежде всего следует сосредоточиться на вопросах специфической географии корсарства и даже его портов, при условии, что это позволяют источники. Собственно, магрибские порты уже изучены, в чем помогли и европейские источники, и отчасти местные; однако то же самое нельзя сказать о портах адриатических. Бесчисленное множество фондов связано в османских архивах с «протоколами мюхимме» и «дювел-и эжнебие» (осм. иностранные государства), как и в венецианских – с адриатическим флотом и островом Корфу. Вместе с документами местных архивов такого важного портового и флотского центра, как Керкира (Корфу), они составляют всесторонний комплекс литературы, что позволяет создать упорядоченную монографию. А если добавить архивы Неаполя или Мальты, к которым до сих пор не притрагивались османисты, перед нами раскроется огромнейший потенциал.

Если ограничить временные периоды и сосредоточиться на определенном порте или определенной географии, это даст нам немало методологических преимуществ, и мы сможем вывести на передний план события и процессы, которые обойдет вниманием любое произведение, посвященное двухсотлетней эпохе. Как мы уже упоминали, искусственные трансформации – революция в военном деле, Великие географические открытия, экологические изменения, централизация бюрократии, возникновение постоянных посольств и международного права, рост населения и зарождение мировой экономической системы, – повлияли не просто на размах корсарских операций, но и на состав участников, а также на правила. Итак, нам непременно следует уделить внимание только определенным временным отрезкам, если мы хотим подробно раскрыть все специфические вариации этих перемен, представленные здесь в общих чертах.

Мы уже отмечали, что работы Джошуа Уайта проливают свет на дипломатические проблемы, которые создавало корсарство, неподвластное центральным державам, и на решение этих проблем. Проверка находок Уайта вне османо-венецианских отношений и особенно в контексте XVIII столетия, когда международное право приобрело более систематический вид, приведет нас к новым открытиям. Сопоставление же судебных записей в османских и европейских архивах позволяет прояснить то, как разные юридические системы составляли общее торговое право, lex mercatoria.

Работы, в которых гази сравниваются с иными корсарами, действовавшими в различных акваториях Средиземного, Карибского и трех Китайских морей, тоже дают нам возможность сделать важный вклад в мировую историю корсарства и преодолеть невероятно замкнутую турецкую историографию. Несмотря на некоторые шаги, предпринятые в этом направлении за последние годы, скудость нашей историографии, особенно когда речь идет о корсарах-мусульманах, не позволяет проводить сравнения, и рассмотреть всеобъемлющие торговые отношения. Из рапорта одного из послов мы узнаем, что еще в 1586 году, когда корсарство еще не приобрело глобального охвата, Фрэнсис Дрейк прислал Улуджу Али хвалебное письмо и дары, и тот ответил ему тем же самым[2031]. Но следует готовиться к тому, что дальнейшие столетия принесут еще больше сюрпризов.

Источники, найденные в архивах и библиотеках таких портов, как Алжир и Тунис, интересны для нас лишь с точки зрения политических событий, дипломатических отношений и городской истории. Тем не менее они содержат и важную информацию, связанную с разными аспектами корсарства: военным, экономическим и даже культурным. Мы уверены, что тематическая работа, посвященная хотя бы одному из этих аспектов, будет для науки достаточно ценной.

Наконец, мы уже упоминали, сколь мало нам известно о технических особенностях османских кораблей. Подводная археология и история искусства – вот первые сферы, к которым здесь следует обращаться. Если мы обнаружим и изучим останки кораблей, то своими глазами увидим технические детали, которых не найти ни в каких исторических документах.

К сожалению, до сих пор никто не искал у берегов Северной Африки ни утонувшие корабли, ни вещи. Из отчетов подводных археологических экспедиций, которые проводились в турецких водах в 1970–2016 годах, понятно, что подавляющее большинство исследований сосредоточено на периоде от бронзового века до византийской эпохи, и османские корабли интересовали ученых меньше, чем греческие и римские артефакты. Археологи изучают особенности глины и печей, в которых создавались керамические амфоры, но ограничиваются лишь парой фраз об останках огромных османских кораблей и османского оружия. Таким образом, проблема скорее в отсутствии интереса, нежели в нехватке материала. И несмотря на то, что в последнее время в этой сфере уже появились отдельные академические работы, это всего лишь итог чьих-либо личных усилий[2032].

Впрочем, внутренняя замкнутость, порожденная архаической и безблагодатной лекционной структурой турецких университетов, – проблема не одной лишь археологии. Османская историография не только оторвана от географии, о чем мы уже упоминали, но и почти не имеет связей с той же археологией. А до тех пор, пока такие науки, как история, археология и история искусства, не пребывают в постоянном и всестороннем взаимодействии, самые подробные, предельно верные исторические доказательства, которые мы могли бы найти на сельджукских, османских и магрибских кораблях, все так же молча ждут своего часа в глубинах морей.

A scaloccio (итал. а скалоччо) – система, при которой гребцы на банке все вместе тянули одно весло; распространилась во второй половине XVI века. Благодаря ей удавалось сажать на скамью по три гребца и больше.

A terzarolo (итал. а терцароло) – то же, что система a scaloccio с расчетом по три гребца на банку.

Alla sensile (итал. алла сенсиле) – система, при которой каждый гребец на банке тянул отдельное весло. Гребцов обучали специально, поскольку система требовала определенного ритма.

Arsenale – в данной книге венецианская верфь.

Corsia (итал. корсия) – коридор шириной в полметра от кормы до носа корабля. Он тянулся между банками. Проходить по нему мог лишь один человек за раз. Второе его название – мост.

Danse macabre (фр.) – популярные до конца Средневековья аллегорические процессии, напоминающие людям о том, что смерть вездесуща.