26

Иллини выглядел старше, чем во время нашей последней встречи в конторе Центральной лиги с ее шикарными бюрократическими интерьерами. Обезьянье лицо под маской, защищавшей от холода, выглядело измученным и бескровным, длинный нос покраснел от мороза, подбородок покрылся неопрятной черной щетиной. Похоже, он не удивился, увидев меня. Иллини вошел в люк, за ним последовал еще один человек. Они огляделись, осмотрели следы на инее, покрывавшем рефрижератор, и открытую панель.

– Здесь все в порядке? – спросил меня человечек. Он произнес это совершенно небрежно, как будто мы встретились на улице.

– Почти, – сказал я. – Небольшие проблемы с управляющим клапаном. Ничего серьезного.

Иллини кивнул, словно ожидал этого, и смерил меня взглядом.

– Там, снаружи, у вас вроде как были затруднения, – произнес Иллини. – Я смотрю, вы быстро пришли в себя.

– Наверное, психосоматика, – предположил я. – Внутри я отвлекся от нее.

– Я так понимаю, объект мертв?

– Нет, черт побери, – сказал я. – Он жив и благоденствует в Фениксе, штат Аризона. Иллини, как вы нашли контейнер?

– Мне удалось уговорить торговца с черного рынка, снабжавшего вас оборудованием, продать мне его копию, настроенную на тот же самый код. – Похоже, это слегка забавляло его. – Не переживайте так, Ульрих. Мало что можно утаить от того, кто имеет неограниченный бюджет.

– Достаточно чего-то одного, – сказал я, – если правильно это обыграть. Но вы не сообщили, зачем поступили так.

– Вы разработали хороший план. Сложноватый, пожалуй, но хороший. До определенного момента. Судя по специальному оборудованию, установленному в грузовом контейнере, вы рассчитывали, что груз переживет эти события.

– И что?

– Вы хотели предъявить публике красивую запоминающуюся картинку, Ульрих. Что ж, прекрасно. Но смерть какого-то урода при попытке спасти людей, которые никогда не находились в опасности, придает всему некоторую комичность. Люди будут недовольны. Они могут начать расследование обстоятельств, при которых их любимчик угробил себя. Но если все будет выглядеть так, будто он действительно мог спасти этих людей, публика примет его мученичество как должное.

– Вы намерены потратить десять жизней для подкрепления этой теории?

– Пустячная цена за дополнительную страховку.

– Итак, вы явились сюда, чтобы исправить мои ошибки. И как же вы планируете решить проблему со Службой наблюдения? Там очень не любят тех, кто спускается на планету без разрешения.

Иллини посмотрел на меня, и во взгляде его читалось: «Я просто съел канарейку».

– Я здесь совершенно легально. Совпадение: я был на своей яхте, неподалеку отсюда, и перехватил ваш сигнал бедствия. Станция Кольцо приняла мое предложение о помощи.

– Ясно. А какие у вас планы насчет меня?

– Все будет так, как мы договорились, конечно же. Сейчас я совершенно не намерен усложнять ситуацию. Действуем по плану, за одним исключением, которое я упомянул. Я могу полагаться на ваше благоразумие, по очевидным причинам. Ваш гонорар уже отправлен на счет в Центральном кредитном банке.

– Я смотрю, у вас все схвачено, – сказал я, возможно, более саркастично. – Но вы кое-чего не учли, а именно моего характера. Мне не нравится, когда в мои планы вносят изменения.

Иллини приподнял губу:

– Понимаю, вы – профессиональный убийца и убаюкиваете свою совесть, проявляя щепетильность в других вопросах. Но в данном случае, боюсь, мои желания должны быть на первом месте.

Рука стоявшего за ним мужчины поползла к пистолету на бедре. Спутник Иллини до сих пор не сказал ни слова, да ему было и не надо. Он хорошо управлялся с оружием, – это уж точно. Иллини взял бы с собой только стрелка номер один – ну, может, номер два. Возможно, вскоре мне пришлось бы это выяснить.

– Наша работа здесь отнимет всего несколько часов, – сказал Иллини. – После этого… – Он сделал экспансивный жест. – Мы все сможем заняться другими делами. – Он улыбнулся с таким видом, будто все уладилось. – Кстати, а где труп? Надо бы взглянуть на него, просто для порядка.

Я сложил руки на груди и прислонился к переборке – осторожно, на тот случай, если я все же кое в чем ошибся.

– А если я не хочу говорить вам? – спросил я.

– Что ж, я буду вынужден настаивать.

Взгляд Иллини сделался настороженным. Его бандюк напрягся.

Я хмыкнул и сказал:

– Щекотливая получается ситуация. Обугленный труп не украсит картину.

– Поднаку велено вывести вас из строя, а не убить.

– Для наемного работника вы слишком много на себя берете, Иллини. Общественность не поймет, если к бескорыстному стремлению покончить с формальностью, препятствующей приходу прогресса на Вангард, как указывает Босс, будут примешиваться частные соображения.

Иллини повел плечами:

– Мы заинтересованы в контракте на разработку этой планеты, да. Кто-то должен получить прибыль. Почему не тот, кто сделал это возможным?

– Тут я тоже сглупил, – произнес я. – Следовало потребовать свой процент.

– Довольно болтовни, – сказал Иллини. – Не пытайтесь мне помешать, Ульрих. Выскажитесь откровенно, или пеняйте потом на себя.

Я покачал головой:

– Думаю, вы блефуете, Иллини. Вся эта затея – балансирование на острие ножа. Малейший признак проблем, хотя бы пятно смазки на полу, – и все разлетится вдребезги.

Одно быстрое движение, и пистолет Поднака очутился у него в руке. Я ухмыльнулся:

– Предполагается, что я испугаюсь его и выйду наружу, где вам будет удобнее работать?

– Я вас предупреждаю, Ульрих…

– Бросьте. Я никуда не пойду. А вот вы идите, Иллини. Вы посадили свою шлюпку где-то поблизости. Идите к ней и улетайте. А я разберусь сам.

– Глупец! Ты хочешь рискнуть всей операцией из-за какой-то слезливой сентиментальности?

– Это моя операция, Иллини. Я проведу ее по-своему или никак. Таков уж я. Именно поэтому вы меня и наняли, помните?

Иллини сделал глубокий вдох, словно собрался нырять, потом фыркнул:

– У тебя ничего не получится, Ульрих! Ты все бросаешь – ради чего?

– Не все. Вы по-прежнему платите за оконченную работу. Так что вам и карты в руки. Можете доложить, что проверили контейнер и не нашли ничего необычного. Выкинете какой-нибудь фокус – и пузырь лопнет.

– Нас тут двое. Мы можем взять вас голыми руками.

– Пока я держу руку на пистолете у меня под мышкой – не можете.

Человечек обжег меня взглядом. Он много чего хотел сказать, но вместо этого скроил такую гримасу, словно жевал стекло, и кивнул своему наемнику. Бочком пробравшись к выходу, оба спрыгнули вниз. Я смотрел, как они отступают.