горд и благодарен тебе за оказанное доверие. Потому прошу, нет я умоляю тебя — прислушайся к моим словам. Это Шанс для всего Клана, для каждого из Кагуя достичь Возвышения! Только представь себе это — весь Клан вставший на уровень Первых Богов Шиноби! Разве не стоит оно того?

— Ты говоришь и не понимаешь! Я рассказал тебе о будущем этого Мира, но сам его видел и могу, хотя бы косвенно, оценить масштабы грядущих бед! Миллионы, десятки миллионов умрут — будут высушены до суха, и всё ради того что бы воскресить Её! И ты предлагаешь этому содействовать⁈ Помочь геноциду рода людского⁈ Ты действительно считаешь что эта цель оправдывает подобное⁈

— Да.

— Ррр-рааррр!!! С тобой невозможно говорить! Ты просто не понимаешь…

— Я всё понимаю — но альтернативу я тебе так же назвал.

— Не смей…

— Естественный отбор. Мы прямо сейчас можем начать попытки приживить твой геном в Клане, тем самым даровав им возможность стать чем-то большим, нежели простой человек.

— Заткнись.

— Однако твоя мутация есть стечение невозможных обстоятельств, к тому же она до сих пор не завершена. Учитывая это, а так же аномальную агрессивность и… аппетит твоих клеток, шансы на то что геном успешно приживётся в реципиенте находятся где-то в рамках статистической погрешности. Нет, сильнейшие конечно выживут, однако и сами наверняка пройдут несколько фаз мутаций, причём кардинальных. К сожалению тут я не могу вывести точный прогноз, ведь ни один подопытный, как из числа зверей, так и представителей людского рода банально не доживал до подобного и…

— Я сказал замолкни!!!

Хидеки послушно закрыл рот, пока высокая фигура угрожающе нависла над ним.

— И больше не смей даже заикаться о подобном. Ты меня понял?

— Предельно. Однако не могу не заметить, что первый вариант, исходя из прогнозов, гарантирует почти стопроцентное выживание у любого реципиента. Вне зависимости от возраста и личной силы. Но для подобного нужен катализатор, что сумеет запустить спящие гены Ооцуцуки внутри Кагуя. В твоём случае таким катализатором стало пробуждение памяти прошлой жизни и стресс последовавший за этим. К сожалению повторить подобное мы не способны, а само по себе критическое напряжение организма не приводит к нужному результату. Но если в наших руках окажется исходный ген… Кровь Ооцуцуки, как бы странно это не звучало, в разы более пластична и на порядок менее агрессивна нежели твоя. Я заметил это ещё когда исследовал образца ткани Хаширамы и Мадары, кончено едва ли их можно относить к этому Клану, но тенденция заметна. Если сначала привить Кагуя геном Небесного Клана, что позволит им пробудит спящее в них наследие, то после — поглощение уже твоей силы должно пройти без фатальных осложнений и непредвиденных мутаций. Это единственный возможный вариант.

— Но это не означает что он автоматически становиться верным!

— Тэкеши…

— Довольно! Я и так жалею что согласился на эту авантюру с Хвостатыми и этим ущербным перемирием! Мне нужно подумать… Наедине!

Хидеки на мгновение замер, после чего медленно склонился в глубоком поклоне и на грани слышимости произнёс в след удаляющейся фигуре:

— Как скажешь — так и будет.

Сидя на крыше башни Совета Клана, я любовался как Квартал тонет в алых лучах заката.

Я любил приходиться сюда. Именно с этого места я мог сполна насладиться величием и красотой того что меня окружало. Я глядел на высокие каменные башни, мощёные улицы и тысячи разноцветных огней, что их освещали, пока внизу тёк бело-красный поток, а перед глазами мелькали картины былых дней — маленькое стойбище, кучка грязных шалашей, десятки людей с пустыми взглядами и несколько малышей, что не знали ни ласки, ни заботы, но едва встав на ноги уже умели искренне ненавидеть.

Я любил это место, потому как именно отсюда я мог узреть плоды всей моей жизни, и да — я безумно гордился, но не собой, а Кланом. Именно эта гордость выручала меня в трудные минуты, помогала принять сложные, но необходимые решения, однако сейчас она лишь бередила кровоточащую рану, причиняла лишнюю боль, но не давала никаких ответов.

Я совершил столько ужасных вещей во имя Кагуя, что на одно их перечисление уйдёт не одна неделя, а может и больше… точно больше. Однако каждое подобное решение я принимал не колеблясь, твёрдо зная ради чего я делаю то что делаю. Но сейчас… На одной чаше весов был весь Мир — безумно жестокий, невообразимо уродливый, но одновременно с этим до боли прекрасный, и несмотря ни на что ставший мне родным. На другой же… Это был апофеоз. Всё то что я когда-либо сделал для Клана меркло в сравнении с этим. Даровать Кагуя не просто силу, но возможность почти безграничного развития, что когда-нибудь поставит их вровень с Кланом Покорившим Звёзды и Миры… Это то чего я желал всем сердцем, то за что не колеблясь был готов отдать жизнь… свою жизнь… Но этого было слишком мало.

Для достижения цели нужна была Кагуя Ооцуцуки, во всём своём великолепии, однако загвоздка была в том, что даже кое-как воскресив в своей памяти сцену её возрождения, я по прежнему не имел ни понимания, ни возможности.

Огромный цветок, люди в оплетении корней, Мадара с фиолетовыми глазами, что пышут чакрой, и Алая Луна. Из всего этого я знал только одно, глаза — наследие Ооцуцуки, могущественный реликт, древний и мне недоступный, ведь я не Ооцуцуки, и если быть откровенным — никогда им не был. Если верить словам Хидеки, а не верить им смысла не много, то от наших прародителей я отличаюсь в той же мере что и они от обычных людей. И это не означает что я лучше или сильнее их. Я просто другой, отличный от исходного образца. Случайная, непредсказуемая и опасная мутация, но перспективная. Очень перспективная, в потенциале. Но чтобы поделиться этой перспективой с Кланом мне нужна Кагуя, которую я не могу воскресить… Однако, есть тот кто может, и что куда важнее — хочет. Да, я вспомнил его. Зецу-тень. Если задуманный им план сработает, это дарует мне всё, но лишь при одном условии — я должен отойти в сторону — развязать ему руки и позволить творить всё что вздумается, ведь иначе слишком велик шанс того что наши интересы пересекутся.

Я творил ужасные, по-настоящему отвратительные вещи — убивал, грабил, пытал, лишал свободы и воли. На моих руках кровь стариков, женщин и детей, но почему-то именно сейчас всё моё естество противится этому решению. И ведь в этом случае убивать буду не я, всего-то и требуется что молча стоять в стороне и не вмешиваться… Так почему от одной мысли о подобном я чувствую себя словно по горло в дерьме?