Сегодня Борису Пастернаку исполнилось 69 лет. Я поздравил его с днем рождения на его занесенной снегом даче под Москвой. Однако я сожалею об этом, так как я огорчил Пастернака, сообщив ему, что в Лондоне опубликована одна из его поэм , которую он никогда не собирался публиковать, ибо она могла бы нанести почти такой же сильный вред его отношениям со здешними коллегами, какой нанес ему роман «Доктор Живаго». С горечью Пастернак сказал мне: «Я отдал стихотворение навестившему меня молодому человеку, чтобы он передал его как личное послание моему другу в Париже. Я не давал разрешения на его публикацию. Да, прекрасный подарок вы преподнесли мне в день рождения» (цит. по: Е. Пастернак. Хроника прошедших лет // Знамя. 2008. № 12. С. 160).

Докладываю, что органами госбезопасности выявлены следующие связи Пастернака из числа советских граждан: писатель Чуковский К. И., писатель Иванов В. В., музыкант Нейгауз Г. Г., народный артист СССР Ливанов Б. Н., поэт Вознесенский А., редактор Гослитиздата Банников Н. В., ранее работал в отделе печати МИДа СССР, переводчица Ивинская О. В., работает по договорам, является сожительницей Пастернака. 8 февраля, в связи с днем рождения Пастернака, его навестили дочь композитора Скрябина, вдова композитора Прокофьева, пианист Рихтер с женой и жена народного артиста СССР Ливанова («А за мною шум погони…». С. 180).

в раздраженном тоне, нервничая и возмущаясь, Николай заявил, что с осени 1958 г. началось наступление на церковь, равнозначное походу на церковь до войны 1941–1945 гг. (цит. по: М. Шкаровский. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. С. 367–368).

Как видно из агентурных материалов, Пастернак среди своих знакомых неоднократно высказывал антисоветские настроения, особенно по вопросам политики партии и Советского правительства в области литературы и искусства, так как считает, что свобода искусства в нашей стране невозможна

как это установлено в ходе контроля за корреспонденцией Пастернака, он пытался отправить за границу ряд писем, в которых подтверждал свое удовлетворение присвоением ему Нобелевской премии и уполномочивал получить ее свою знакомую графиню де Пруайяр, проживающую во Франции .

В результате наблюдения за Пастернаком установлено, что ряд лиц из числа его близкого окружения также не разделяет точки зрения советской общественности и своим сочувствием в известной мере подогревает озлобленность Пастернака («А за мною шум погони…». С. 182–187).

Обстановка, – вспоминает З. Н. Пастернак, – была очень теплая, и Боря как бы встряхнулся и забыл все неприятности. Выглядел чудесно и там пришел в себя. К нам приходили старые знакомые – художники, писатели, и Боря читал свои новые стихи.

В общем, он вернулся помолодевшим, окрепшим и в отличном настроении (Б. Пастернак. Т. 11. С. 236).