Дарзин подошел ко мне и рывком поставил меня на ноги.

– Только без глупостей.

Я почувствовал, как мраморные оковы, в которые поместил меня Турвишар, спадают. Я вырвал свою руку у Дарзина и стал медленно играть с застежками ожерелья. Мне нужно было выиграть время. Если мне удастся их задержать…

Гадрит снова сложил свою ладонь в лапу и занес ее над Мией.

– Считаю до трех.

Я стащил с шеи Кандальный камень. Сейчас это было просто сделать. Я протянул камень Гадриту.

– Он твой.

Турвишар покачал головой и отвернулся, словно не мог смотреть на то, что сейчас произойдет.

Гадрит подошел ко мне и дрожащими пальцами забрал камень.

– Ты смелый, – сказал он бесцветным голосом – то ли искренне, то ли с сарказмом.

Он надел на свою шею Кандальный камень.

В комнате было тихо. Я не слышал рыданий, хотя и знал, что сейчас мои родичи оплакивают мертвых. Но все в зале, казалось, затаили дыхание, словно ожидая узнать, нарушит ли Гадрит свое обещание.

– Ну? – спросил Дарзин.

Гадрит прижал ладонь к шее и улыбнулся.

– Это все, что мне нужно в жизни. – Он махнул рукой. – Бери Кирина, остальных не трогай.

Он повернулся и вышел из зала, а следом двинулись его зомби.

И на этом моя история заканчивается.

Я проиграл. Вы все победили.

И все мы знаем, что будет дальше.

И это все? И на этом ты заканчиваешь?

О, Кирин, я не протестовала, когда ты умолчал о своей жизни в рабстве, о том, как ты жил на борту «Страдания», но ты же не можешь оборвать историю вот так. Ну хорошо… Я все начала, и, пожалуй, будет справедливо, что я все и закончу.

Кирин лишь для проформы сопротивлялся, когда Турвишар де Лор взял его за руку. Он двинулся вперед – медленно, словно его ранили или опоили зельем, но затем остановился и посмотрел на волшебника.

– Было бы лучше, если бы я отдал тебе камень много лет назад – еще до того, как меня похитили? – тускло и мрачно спросил он.

– Скорее всего, – согласился Турвишар. – Но с уверенностью я это утверждать не могу.

– Куда мы идем? В крипты, где старик Педрон призывал демонов? – Кирин еще не забыл кое-какие разговоры, хотя и слышал их уже очень давно.

– Пока нет. – Турвишар остановился и уставился на участок стены, на котором сияли завитки рун всех цветов радуги. Стена потускнела, превратилась в туманную завесу, и за ней Кирин разглядел огромную комнату, стены которой были сложены из нетесаного камня. В комнате были большие окна, закрытые ставнями, и ее освещал волшебный свет. Она могла находиться где угодно.

– Погоди, – сказала Коготь. Сейчас она выглядела как Талея (точнее – как Морея). – Я пойду с вами.

Турвишар нахмурился.

– Ты не могла бы принять другое обличье? – спросил он.

Она пожала плечами и превратилась в Лирилин.

– А где Талея? – спросила она.

– В безопасности, далеко от тебя, – ответил Турвишар. – Я не хочу, чтобы ты собрала весь комплект. А где ты была?

– Притворялась Верховным лордом – на тот случай, если кто-то придет и станет задавать вопросы. Не бойся, когда мы закончим, я продолжу охранять дворец. – Она подмигнула Кирину и перевела взгляд на Турвишара. – Ну что, приступим?

Он преградил ей путь.

– Твои навыки здесь не требуются.

Она улыбнулась.

– Ой, утеночек, ну зачем ты так. Кроме того, кто-то же должен стать тюремщиком для твоего милого ребенка, пока вы с Гадритом готовите ваши заклинаньица. Может, ты хочешь, чтобы этим занимался Дарзин? Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь хорошее.

Турвишар посмотрел на нее.

– Ладно. Заходи. – Он создал волшебный портал и удерживал его открытым, пока остальные проходили внутрь.

Они оказались в башне с толстыми каменными стенами, наклоненными внутрь. Снаружи донесся странный гул. Турвишар уничтожил магические врата и, нахмурясь, огляделся. Здесь он оставил чары, которые должны были известить его о том, что система обороны маяка пробита. И сейчас они сработали. Кто-то побывал здесь, а затем вышел. Он упомянет об этом, но только если Гадрит его спросит.

– Что-то не так? – спросила Коготь.

Турвишар покачал головой.

– Это тебя не касается. Веди его наверх, но будь осторожна – он думает о побеге.

Кирин потрясенно взглянул на него.

– Но как…

Коготь удивленно изогнула бровь.

– Действительно, как?

– Не важно, – сказал Турвишар. – Веди его.

Коготь потянулась к Кирину, но он стряхнул с себя ее руку.

– Не трогай меня! – зарычал он.

– О, утеночек, ты задел мои чувства, – сказала она.

– Вот и отлично. – Кирин повернулся к Турвишару. – У вас ничего не выйдет. Я привел друзей. Они нас найдут.

Знаком Турвишар приказал Кирину подниматься по спиральной лестнице, которая шла вдоль стены башни.

– Да, я знаю – Тераэта и Тьенцо. Точнее, Тераэта и Равери де Лор. Когда об этом узнает Гадрит, он устроит ей восхитительный прием.

– Ты, похоже, твердо в этом уверен, – сказал Кирин.

– Так и есть. – Турвишар отпер железную дверь, приютившуюся под лестничным пролетом, и пригласил Кирина войти. – Ты останешься здесь до тех пор, пока нам не понадобишься. Возможно, тебя утешит мысль о том, что мне жаль, что так вышло.

Кирин заглянул внутрь. Это была тюремная камера, не очень большая, но более чистая, чем обычно бывают такие камеры.

– Почему ты так в этом уверен?

– Это же Шадраг-Гор, – благоговейно сказала Коготь. – Это маяк в Шадраг-Горе. Я думала, что он существует только в легендах. Он в самом деле находится за пределами времени?

– Не убивай его, – сказал Турвишар, не обращая внимания на ее вопрос. – Не причиняй ему вред. Не ешь его. Должен ли я объяснить, к каким последствиям приведет неверное решение?

Коготь пожала плечами.

– Не понимаю, зачем он вам нужен. Гадрит ведь не убил всех родичей Дарзина, можете выбрать кого-нибудь другого…

Она издала булькающий звук: из ладоней Турвишара вылетел поток зеленой энергии, который прижал ее к стене с такой силой, что тело Коготь деформировалось и запульсировало. Коготь попыталась изменить облик, но поле энергии подстраивалось под каждую ее форму, поэтому именно она была вынуждена приспосабливаться к нему.