– Нет, – сказал я. – Нет…

– Тащите вон того, – Гадрит указал на мастера Лоргрина.

Я вспомнил, что Тьенцо рассказывала про колдовской дар Гадрита: он умеет извлекать души из тел и добавлять их силу к своей собственной.

– Ты не сможешь убить всех! Думаешь, император не поймет, чем ты занимаешься?

Дарзин подошел ко мне и ударил меня ногой в лицо. Перед глазами у меня все побелело, и меня пронзила боль. Я отвернулся и выплюнул кровь. Когда я снова взглянул на Гадрита, он уже убил Лоргрина и поставил желтый камень рядом с синим.

– Знаешь, а ведь он прав, – беззаботно заметил Гадрит, обращаясь к Турвишару. Тот следил за своим отцом с таким невозмутимым выражением лица, словно слушал лекцию о том, чем лучше засевать поля по весне. – Не из каждого получится хороший цали. – Гадрит подумал, а затем снял чары молчания с Тишар. – Привет, милая Тишар. Тебе понравилась карета? Я сделал ее для твоего брата, специально для тебя.

Ванэ-полукровка казалась потрясенной.

– Теперь она нравится мне меньше, когда я знаю, что к ней прикасались твои грязные руки.

– О, мне так печально это слышать. – Гадрит махнул рукой. – Она следующая.

– Гадрит, не надо! Умоляю тебя! – закричала Тишар, когда живые мертвецы схватили ее под руки.

– Увы, подобные мольбы ничего не значат, – заверил он ее.

– Гадрит, прекрати, – сказал я.

Дарзин ударил меня еще раз.

– Заткнись.

Когда зомби подтащили Тишар к столу, она плюнула в Гадрита. Затем она обвела глазами зал в поисках пути к спасению. Мы встретились взглядами.

– Прошу тебя, – прошептала она, но я не знаю – просила ли она Гадрита или меня.

Мне больно это вспоминать. Я видел, как она умерла. Я видел, как этот ублюдок извлек из тела Тишар ее душу.

Она превратилась в прекрасный синий камень. Ну конечно, а как же иначе.

– Прекрати! – крикнул я, не думая о том, что Дарзин ударит меня или сделает что похуже. Я знал, что он не пытается меня убить – ведь на мне был Кандальный камень. – Что тебе нужно?

Гадрит повернулся ко мне.

– О, я надеялся, что ты об этом спросишь. Но, юноша, не стоит задавать вопросы, если уже знаешь ответ. Ты знаешь, что мне нужно.

Я взглянул на силуэт Кандального камня, закрытого рубашкой.

– Тебе нужен он.

– Мне нужен он, – согласился Гадрит.

– Твою мать! – воскликнул Гален. – Если ему нужна эта штука, так отдай ее ему!

– Твой сын мудр, – похвалил Гадрит Дарзина.

По лицу Дарзина мелькнула еле заметная улыбка.

– Спасибо.

– Он следующий. – Гадрит указал зомби на Галена.

Улыбка на лице Дарзина погасла.

– Что? Мы не договаривались о том, что ты убьешь моего наследника.

В ответ Гадрит лишь приподнял бровь.

– Он – мой сын, – подчеркнул Дарзин. Он подошел к Галену и закрыл его собой. Этот поступок отца, похоже, потряс Галена больше, чем смерть родных.

– Так сделай другого, – предложил Гадрит. – Ты же говорил, что Кирину он дорог.

– Да ладно, валяй, – сказал я. О, как больно мне было произносить эти слова – ведь я знал, что Гадрит, в отличие от меня, не блефует.

Гадрит наклонил голову набок и посмотрел на меня.

– Что?

Я пожал плечами.

– Убей его. Убей их всех, если хочешь. Ты просто уничтожаешь единственные козыри, которые у тебя есть. Меня ты не убьешь. Я знаю, что ты не можешь этого сделать. Ты можешь изуродовать меня, пытать, изнасиловать и так далее – мы оба знаем, что это не навсегда. Если ты прикажешь это одному из своих зомби, то камень не даст мне умереть. Я не отдам тебе Кандальный камень, а переубедить меня ты не сможешь. Сколько ты хочешь играть в эту игру – пока не явится главнокомандующий? Или император? Императору я уже сообщил, так что врасплох ты нас не застанешь.

– Ты про его игрушки? – Гадрит указал на мои связанные руки. – Я не думаю, что ты это сделал.

– Я еще раньше сообщил ему о том, что ты жив, – фыркнул я. – Он уже идет сюда.

Гадрит улыбнулся.

– Это очень мило с твоей стороны. Помощь мне не нужна, но я не настолько горд, чтобы от нее отказываться.

Я прикладывал все силы для того, чтобы сохранить презрительную ухмылку на лице, чтобы не смотреть на Галена, чтобы не дать ни одного намека на то, что он мне дорог.

Гадрит повернулся к Турвишару.

– Он говорит правду? Здесь нет тех, кого он любит, тех, чья смерть его затронет?

Турвишар вздрогнул, словно надеялся, что именно этот вопрос Гадрит не задаст[144]. Он злобно взглянул на своего отца.

– Говори, – приказал Гадрит. – Сейчас же!

Турвишар снова вздрогнул, и этот жест я узнал: он едва не ослушался приказа гаэша, но в конце концов подчинился. Со вздохом он вытянул руку.

– Она.

Турвишар указал на госпожу Мию[145].

– Плевал я на нее, – презрительно ответил я, стараясь сделать так, чтобы мой голос не дрожал. – Зачем мне какая-то рабыня-ванэ? Она ничего для меня не значит.

Дарзин вздохнул.

– Парень, на это не куплюсь даже я, – сказал он, потирая подбородок.

– Тащите ее, – распорядился Гадрит.

У меня перехватило дыхание, когда зомби поволокли ее – все еще не пришедшую в сознание – к столу.

– Слушай, нет никакого смысла в том…

Гадрит сжал руку, словно лапу зверя, и занес ее над сердцем Мии.

– Стой! – завопил я. – Стой. Пожалуйста, остановись. Ты пощадишь всех остальных, если я отдам тебе камень?

Уже тогда я понимал, что меня в живых не оставят.

Гадрит остановился и позволил нескольким нитям света пройти сквозь пальцы и углубиться в ее тело.

– Юноша, они меня не интересуют. Я мечтаю лишь об одном – о том, что ты носишь на шее. Их смерть будет иметь смысл, только если позволит мне добыть желаемое.

Я облизнул губы.

– Освободи меня. Освободи меня, и тогда я отдам тебе то, что тебе нужно.

Гадрит внимательно посмотрел на меня, а затем сделал знак Турвишару.

– Действуй.