года Эдуард IV поручил этому грубому авантюристу из Дартмута доставить послание графу д'Арманьяку с предложением поддержать англичан при вторжении в Гиень. Однако, как только Джон Бун получил письма, которые ему было поручено доставить, он рассказал о своей миссии графу Уорику. Когда герольд графа сообщил королю о заговоре против него, Людовик попросил Буна продолжить путешествие как ни в чем не бывало, но при этом лично информировать его о результатах своей миссии.

Весной 1469 года Людовик однажды вечером узнал, что человек Уорика только что прибыл в Амбуаз. Подозрительный, как это было в его привычке, король попросил своего придворного Жана де Дайона, очень проницательного сеньора дю Люд (которого в письмах он называл "Жан Ловкач"), занять его место. Одетый в малиновый бархат, с надвинутой на глаза черной шляпой, дю Люд сидел на скамье в маленькой спальне, освещенной единственной свечой. Король же находился в соседней комнате. Когда Бун вошел в спальню, он сказал, что граф д'Арманьяк отказался взять письма или даже поговорить с человеком, который их принес. На следующий вечер, убедившись, что этот человек действительно тот, за кого себя выдает, Людовик принял Джона Буна в той же комнате. Взяв его привычно под руку, он попросил его повторить свой рассказ под предлогом того, что накануне он был слегка болен и не помнит подробностей. Когда англичанин закончил, король сказал ему: "Я запрещаю тебе на всю жизнь рассказать хоть одной живой душе, что ты ездил к графу д'Арманьяку. Теперь же ты должен оказать мне одну услугу". Эта услуга заключалась в том, что Бун должен был притвориться, что еще не навещал графа д'Арманьяка, а прибыл из Англии прямо в Амбуаз с письмами Эдуарда IV. На следующий вечер, все в той же комнате, король принял Джона Буна в присутствии господина дю Люд, Таннеги дю Шателя и еще двух своих приближенных. Когда последние заняли свои места, король пригласил англичанина сесть на скамью рядом с ним: "Вот рыцари, которым я доверяю больше всего на свете", — прошептал он ему на ухо. Затем он сказал вслух: "Это человек, который привез письма. Я хочу, чтобы он сделал с них копию, а затем запечатал их и передал графу д'Арманьяку". Вполголоса он сказал Буну, что должен отлучиться на некоторое время и таким образом польстил Буну, внушив ему, что только они двое знают секрет.

Однако на следующий день, когда король вошел в галерею замка Амбуаз, где он особенно любил гулять, он нашел Джона Буна за беседой с придворным, который его привел. Спросив, в чем дело, он узнал, что англичанин очень недоволен, потому что понял, что его разыграли: он прекрасно знает лицо и голос государя, сказал он, и человек в черной шляпе, который принял его в первый вечер, не был королем. Людовик одарил Буна своей самой любезной улыбкой: он был в восторге, сказал он, что посланник его кузена, графа Уорика*, оказался достаточно умен, чтобы разгадать его маленькую уловку. На самом деле у него были некоторые сомнения относительно личности Джона Буна, поэтому во время первой беседы он попросил сеньора дю Люд сыграть его роль, а сам остался в соседней комнате. Окончательно успокоенный льстивым доброжелательством короля и золотыми монетами, которые, к счастью, пополнили его кошелек, англичанин покинул Амбуаз под предлогом, что ему нужно ехать к графу д'Арманьяку.

Когда он вернулся ко двору в августе, Людовик, который к тому времени покинул Амбуаз, чтобы присоединиться к своему брату, отправил его с пакетом сфальсифицированных бумаг — якобы ответом графа д'Арманьяка Эдуарду, — которые Бун должен был передать английскому королю, когда тот потребует. Во время охоты в окрестностях Ниора Людовик заметил англичанина и воскликнул: "Ты приехал, Джон Бун?", но больше ничего не сказал. Однако на следующий вечер, во время ужина, король вызвал к себе Буна и приказал сеньору де Краону распаковать пакет с подделками, заметив: "Вы можете подтвердить, что письма были у вас еще до того, как я их увидел!" Через несколько дней, отправившись в путь после беседы с братом, король снова вызвал англичанина, чтобы сказать ему, чего он от него ждет. Он должен был сказать, что после доставки писем короля Эдуарда графу д'Арманьяку его отправили в Бордо, пока граф совещался с герцогом Немурским — "который еще хуже, чем Арманьяк", — добавил Людовик. А когда он вернулся в Лектур, где проживал граф д'Арманьяк, Бун получил от него письма к королю Англии, которому граф обещал предоставить 15.000 человек, чтобы помочь ему завоевать Гиень.

Нервничая, Бун пробормотал, что не знает, справится ли он с ролью, которую доверяет ему король. "О, продолжайте без страха", — весело ответил Людовик. После этого он послал за Гийомом де Серизе, одним из своих советников, чтобы тот записал показания Джона Буна; затем он созвал собрание сеньоров и знатных людей, чтобы ознакомить их с историей англичанина, письмами Эдуарда IV и "ответом" графа д'Арманьяка. Чуть позже король предупредил Буна, что если граф д'Арманьяк поклянется, что не писал никаких писем королю Англии, то он, конечно, должен предложить встретиться с ним в поединке. Бун растерялся и ответил, что у него на это не хватит смелости. На самом деле у Людовика было более чем достаточно доказательств измены графа д'Арманьяка; но, как и на войне, он любил иметь в своем распоряжении больше сил, чем ему действительно было нужно, и ему определенно нравилось затягивать этот фарс дольше, чем это было необходимо.

Король предложил Буну щедрую пенсию, а также сосватал ему в жены богатую даму из Нанта. Однако англичанин, видимо, не смог устоять перед искушением ввязаться в дальнейшие интриги. Семь лет спустя он признался в заговоре, "при поддержке герцога Бургундского", с целью отравления королевского наследника (Карла, родившегося в 1470 году) и был приговорен к обезглавливанию. Однако ему все же заменили смерть на ослепление; и когда пришло время экзекуции, палач сделал это так (предположительно по приказу короля), что спустя годы Бун все еще мог видеть, "особенно когда погода была ясной". Несмотря на ужасные обвинения в его адрес, Людовик не мог не проявить великодушие к плуту, который его забавлял. Король отдал Буна на попечение его жены, которой он продолжал выплачивать пенсию, назначенную им Джону.

*Фактически, очень дальний "кузен". Оба они были потомками Людовика Святого, Уорик — через свою бабушку, Джоану, внебрачную дочь (но позже узаконенную) Джона Гонта, сына Эдуарда III, мать которого, Изабелла, была дочерью короля Филиппа Красивого.

95

Более подробную информацию можно найти в книге Р. М. Kendall Warwick, le faiseur de rois, Fayard, 1981.

97

Уже тот факт, что Эдуард IV женился на Елизавете Вудвилл "по любви", вызвал скандал среди их современников. Средневековая этика существовала в мире, который уже имел с ней