Елена стала обходить гроб, а призрак попятился.

«Фернандо, смотри только на меня», – приказала она.

Фернандо с неохотой повернул испуганное лицо к ней.

«Что ты со мной сделала?»

«Мне нужно знать, кто тебя убил».

В измученных глазах призрака появилось смятение. Он схватился за грудь, как будто из нее все еще торчал нож.

«Не могу вспомнить… Почему я не могу вспомнить свою собственную смерть?»

«Это нормально, – ответила Елена, пытаясь утешить его. – Разум избавляется от воспоминаний о боли и страданиях».

Внезапно все ее чувства обострились. Она увидела, что вокруг них столпились другие духи, наблюдавшие за ними пристальными взглядами. Нужно было покончить с этим.

«Не двигайся», – сказала Елена призраку Фернандо.

Протянув руку, светившуюся фиолетовым гностическим светом, она проникла в его призрачный череп. Фернандо содрогнулся, и в разум Елены полились образы.

На нем скакала обнаженная молодая женщина, Солинда. Фернандо держал ее руками, и его удовольствие становилось все сильнее, приближаясь к оргазму… Он поднял глаза на нее, а она опустила свои на него…

Это не она!

Шок и неверие. Выкрикивая что-то нечленораздельное, полное возмущения и ужаса, он сбрасывает ее с себя… Тонкая белая фигурка падает на пол… Ее лицо, кричащее что-то в ответ… Мелькает кинжал…

Тело Фернандо немеет. Кинжал вновь и вновь вонзается в его грудь. Странно. Он ничего не чувствует, но кровь повсюду. Фернандо все еще видит перед собой костлявое лицо. Белую кожу, забрызганную кровью. Металлический вкус крови наполняет его рот. Тьма накрывает его подобно воде, затягивая рыцаря в глубину…

Елена вынырнула из видения, и оно рассеялось.

– Спасибо тебе, Фернандо, – сказала она вслух и мысленно, обращаясь к царству духов. – Иди с миром.

Длинное лицо призрака обернулось к ней. Он протянул к ней руку, но Елена не успела понять, было ли это жестом благодарности или же угрозы, потому что невидимый ветер развеял его, унеся душу рыцаря в пустоту.

Перед Еленой все еще стоял увиденный Фернандо перед смертью образ: узкое лицо с мальчишескими чертами, короткие рыжие волосы. Никого похожего Елена не знала.

Мавзолей теперь казался пробудившимся, разумным. Вызов одного духа неизбежно привлекал других. Елена осторожно двинулась к выходу, держа факел высоко над головой и понимая, что ее страхи небеспочвенны: она знала о сущностях, которые могли таиться во тьме, и шептала слова изгнания. Ответом ей была лишь издевательская тишина, но Елена все равно не чувствовала себя в безопасности до тех пор, пока не оказалась в своих комнатах.

Ночью она долго не могла уснуть, лежала, желая поговорить хоть с кем-то – ладно, с Лоренцо, – но было уже поздно. К тому же ей предстояло многое обдумать.

Когда сон наконец взял свое, ей приснилось, что раздувшееся тело под могильной плитой было ее собственным.

– Леди Елена, как поживаете?

Пита Роско сел рядом с ней, пока остальные члены Регентского совета входили в зал. Состав совета в эти дни несколько изменился: сир Лука Конти отправился на север, рассчитывая загнать в угол Горджо. Граф Пьеро Инвельо оставался таким же вежливым и галантным, как обычно, и продолжал предлагать своих сыновей в мужья Сэре. Для всех это уже успело стать дежурной шуткой, пусть и с серьезным подтекстом. Новым лицом в совете был дон Франческо Пердонелло, главный бюрократ Серых Ворон; он выступал в роли советника по административным вопросам. Обзаведясь целой свитой экспертов, Пердонелло давно стал одним из самых крупных игроков. Они с Питой Роско вечно пререкались о финансах.

– Лучше, чем когда-либо, Пита, – бедово солгала Елена.

Пита скептически поднял бровь, однако спорить не стал. В помещение зашел Лоренцо, и Елена поспешила в уголок, притворяясь, что у нее появилось какое-то важное дело, и слушая, как молодой рыцарь шутит с Питой о каком-то пари.

Сэра ввела в зал остальных членов совета. Луиджи Джиновизи, по-прежнему занимавший должность мастера над податями, был все таким же ворчливым. Говорящий с Богом Акмед аль-Истан привычно пытался уговорить совет пойти навстречу требованиям амтехцев. Солланскую веру отныне представлял Иосип Яннос, жрец более высокого ранга, чем Иван Прато. Он оказался суровым седовласым старцем, спорившим о каждой мелочи, словно речь шла о жизни и смерти. Всего в Регентский совет входило тридцать человек, и у каждого из них была своя свита. Елена неустанно твердила Сэре, что он слишком разросся, и старалась убедить девушку заменить его меньшим по численности Высшим советом; она надеялась, что еще одна встреча, полная унылых препирательств, убедит королеву-регентшу в верности подобного решения.

Сэра села, а остальные последовали ее примеру. Елена скользнула на свое привычное место рядом с ней, но та открыла заседание, даже не удостоив ее взглядом.

– Каждая минута для нас бесценна, господа, и меня уже тошнит от дебатов о въездных пошлинах и нормах соли, после которых выясняется, что у нас не осталось времени обсудить шихад. Это – решение, а не предмет для дискуссии. Вам ясно?

Все они уже знали ее достаточно хорошо для того, чтобы просто согласно кивнуть. Елена слышала, как некоторые из них вспоминают старые времена, «когда Ольфусс, по меньшей мере, позволял нам свободно высказываться». Но до ее ушей доносилось и то, как они соглашались, что Сэра достойно управляла советом и, в большинстве своем, были ей всецело преданы. Елена ощутила прилив знакомого чувства гордости за ее принцессу. Все те вечера, которые она провела, обучая девушку политике и лидерству, принесли плоды, о которых Елена не могла и мечтать.

Хотя я, конечно, скучаю по той девчонке, которой она была раньше…

Сэра изложила положение: агенты в Кеше докладывали об огромных колоннах людей, двигавшихся в направлении Геббской долины. Один торговец сообщал, что Томас Бетильон ввел в Гебусалиме жесточайший комендантский час. Рондийцы направили Белония Вульта с какой-то дипломатической миссией в Ордо Коструо. На севере Горджо не предпринимали агрессивных действий, однако они строили высокие деревянные мосты наподобие тех, что использовались для швартовки воздушных кораблей. Ходили слухи о скором прибытии Доробонов. Даже если бы Явон проигнорировал священный поход, война представлялась неизбежной. Правда, всем этим новостям было по нескольку дней, а то и недель. Но без сети информаторов, как, допустим, у Гурвона Гайла, ни на что более свежее рассчитывать не приходилось.

Затем активно и всесторонне обсуждали шихад, но долго не могли прийти к единому мнению и принять решение. Послать солдат на юг, когда к Горджо вот-вот должно было подтянуться подкрепление Доробонов, выглядело бы безумием, но и отвергать требования султана Салима стало бы сродни самоубийству. В конце концов за шихад проголосовали с перевесом в один голос, отданный Сэрой. При этом Елена заметила, что Лоренцо не поддержал шихад, а Сэре это определенно не понравилось.