Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, Лу, тебя никто не тронет, обещаю! – заявил Дик, поднимаясь с колен.
Он улыбнулся Лу, постаравшись сделать самую ободряющую улыбку, и, положив руки на стены, на ощупь отправился в зал.
Добравшись до освещенного фонарем зала, он увидел, что академик Райли пришел в себя. Мэрфи и Тэйлор возились с обрубком его ноги, и старый ученый громко стонал, когда боль становилась особенно мучительной.
– Картрайт! Ты вовремя! – оглянулся капитан. – У тебя есть сыворотка для переливания? Наша закончилась.
– Да, сэр! – Дик поспешил к Мэрфи, доставая аптечку.
В обычных аптечках таких излишеств не полагалось, но экспедицию снаряжали по максимуму, из расчета на все случаи жизни. Медкомплекты участников имели специальную комплектацию. Кроме того, экспедиция взяла с собой запас медикаментов. К сожалению, все это погибло при катастрофе, а то немногое, что удалось спасти, осталось на поляне. Личные аптечки – это все, чем они могли сейчас помочь Райли.
Капитан забрал у Дика пакет с плазмой и поставил академику капельницу, воткнув иглу в вену на руке. Специально для этого старику сделали прорезь в рукаве скафандра. Дик в первую секунду ужаснулся, но потом быстро понял, что после потери ноги такая мелочь, как частичная разгерметизация рукава, для Райли уже ничего не значит.
– Порядок! – Мэрфи коротким движением вогнал нож в земляную стену и повесил на его рукоять пакет с кровяной плазмой. – Как самочувствие, Лайнел?
Академик медленно обвел глазами пещеру и неторопливо ответил:
– Боль сменилась легкой эйфорией. Мне тепло, и я чувствую себя несколько… отстраненно. – Он остановил взгляд на капитане: – Вы вкололи мне морфий?
– Пришлось, – кивнул Мэрфи, – я не был уверен, что ваше сердце выдержит все это. – Он посмотрел на перетянутый кровавой повязкой обрубок ноги.
– Все верно, – лениво одобрил академик, – где мы? Что произошло?
– Китайцы открыли по нам огонь, – нахмурился капитан, – вы видите всех, кому удалось выжить. Пока что мы в безопасности, но нас ищут, поэтому придется провести здесь некоторое время. Поэтому мы не пользуемся рациями. Эти парни ловко сканируют наши частоты.
Академик понимающе кивнул головой и все так же медленно ответил:
– Выходит, вы были правы, Стивен. – При этих словах Дик вдруг подумал, что у инвазивного нелюдимого Мэрфи тоже может быть вполне человеческое имя. – Я зря считал ваши опасения паранойей. В результате погибло столько людей… Это моя вина.
– Никто не ожидал, что китайцы начнут расстреливать экспедицию, едва только увидят, – покачал головой Мэрфи, – даже я не мог предположить такого, хоть и опасался ареста. Интересно, что же такое наш дорогой Джон рассказал хайнаньскому Центру?
Дик понял, что капитан имел в виду Президента Колорадского Альянса Джона Рокфеллера. Видимо, Райли и Мэрфи знали что-то, Дику не известное. Он вспомнил вечное ворчание Хо, рассказ Лу и впервые засомневался в президентской непогрешимости.
– Сэр, – подал голос Дик, воспользовавшись паузой, – разрешите обратиться, сэр?
– Валяй.
– Я только что говорил с Лу, сэр. – Он уселся на землю. – Она рассказала странные вещи. Я подумал, вы должны об этом узнать…
– Она попросила тебя исполнить стриптиз, Картрайт? – хмыкнул капитан. – Не соглашайся. Если она увидит твое тщедушное тельце без скафандра, то немедленно уйдет от тебя к Тэйлору.
– Сэр! – возмутился Дик. – Это действительно важно, сэр! Она утверждает, что хайнаньцы считают, что мы у себя на родине взорвали Центр! Более того, они уверены, что мы прилетели с запасом взрывчатки, чтобы уничтожить ЦСГР «Хайнань»!
– Ого! – присвистнул Мэрфи. – И они в это поверили?! На этот раз наш хранитель демократии и остатков человечества превзошел сам себя! Надо было постараться, чтобы убедить китайцев в такой угрозе.
– Вы считаете, это Президент дезинформировал их? – опешил Дик. – Но это же невозможно!
– А кто ж еще? – криво усмехнулся капитан. – Разумеется, он действует не один. У него целая команда, так ведь, кажется, это принято называть. Не думаю, что хайнаньцы поверили бы в такое, сообщи им об этом кто-то рангом пониже.
– Но зачем?! – Дик решительно отказывался верить в услышанное. – Ведь наша экспедиция идет к «Наследию»! Еще несколько дней, и мы могли бы изменить мир! Мы все еще можем это сделать! С какой стати Президенту срывать поиски «Наследия»?!
– В хвост ему не уперлось это «Наследие», – просто ответил Мэрфи. – Вся эта экспедиция с самого начала была фикцией. Как и вся шумиха вокруг нее.
– Сэр, при всем уважении, – возмущенно заявил Дик, – но я не могу в это поверить!
– Твои проблемы, – капитан флегматично пожал плечами, – иди тогда, пристрели свою подружку, чтобы не распространяла крамолу.
– Молодой человек, – вмешался Райли, – как это ни печально, но капитан Мэрфи прав. – Академик сонно поморщился.
– Но как же так… – совсем растерялся Дик.
– Я могу внести ясность, если хотите, – продолжил Райли. – Рокфеллер стал Президентом, фактически унаследовав эту должность. Их семья выигрывает выборы уже более сотни лет, но и до этого именно они являлись фактическим руководством Альянса, манипулируя марионеточными правительствами. Эта их традиция – управлять политическими лидерами, оставаясь в тени, – берет свое начало со времен, задолго предшествующих наступлению хаоса. К тому же они являются одними из совладельцев «Сёрвайвинг Корпорэйшн», и подобные действия не составляют для них большого труда.
До недавнего времени это положение дел всех устраивало, люди стремились пережить Трехсотлетие больше, чем разбираться в политических хитросплетениях. Но в последние десять лет ситуация начала меняться, жить стало все хуже, появились многочисленные граждане, недовольные правительством, и президентское кресло зашаталось. Судите сами. Численность населения катастрофически падает. Процент рождаемости лигов у жителей Центров по-прежнему запредельный, и здоровые дети рождаются лишь у немногих фамильных линий. В результате новые поколения жителей Центров имеют угрожающий уровень инбридинга. Мы вырождаемся, в разы теряя численность с каждым десятилетием. Вы, без сомнения, знаете, что процент молодежи ничтожен в сравнении с процентом взрослых и тем более пожилых людей. Но вряд ли вы знаете, что, с точки зрения эволюции, это недопустимый показатель, напрямую указывающий на то, что данная популяция стремится к вымиранию. Об этом говорить не принято.
То же самое происходит на фермах. Зерно и скот давно превратились в величайшую ценность, их пытаются сохранять любыми способами, но приток органики в пищевые синтезаторы падает с каждым годом. И это несмотря на то, что численность населения тоже падает. Мы рискуем попросту вымереть еще до исхода Трехсотлетия, и сразу даже не поймешь от чего: не то от старости, не то от голода.
Кроме того, огромной проблемой является поистине угрожающий износ
