– Но откуда вы все это знаете, сэр? – Глаза Дика были расширены от ужаса. Он никак не мог поверить в услышанное. – И почему об этом больше никто не знает?

– Очень просто, – невозмутимо ответил Мэрфи, – я командовал первой ротой, которая обеспечивала отход из Тусона и «работала» с госпиталем и зараженными. Весь личный состав, задействованный в этой операции, был набран из числа наиболее преданных правительству людей. А для пущей верности им пожизненно были обещаны тройные рационы и двойные – для членов семей. Не так уж сложно купить молчание, если есть чем платить.

– Но почему вы согласились на это?!

– А ты считаешь, я должен был отказаться? – поинтересовался Мэрфи, с любопытством глядя на Дика. – И привезти тусонскую бактерию в Альянс? И превратить его в кладбище, так?

– Нет, сэр… – опешил Дик.

– К тому же обо всем этом я узнал уже в Тусоне, в первый день вспышки заражения, когда меня и мою роту срочно вызвали из лагеря в город. Было поздно возмущаться и требовать справедливости. Гораздо важнее было предотвратить заражение и не допустить паники. Впрочем, о том, что антидот – это полная лажа, я догадывался с самого начала. Мозгов сейчас таких нет, чтобы создать такое.

– Сэр, но вы могли рассказать об этом людям! – воскликнул Дик. – По приезде в «Гувер»!

– Я и рассказал, – согласился капитан, – академику Райли. Хотя еще на входных воротах в Центр меня вызвали в штаб и сообщили, что вся информация, связанная с рейдом, является государственной тайной и не подлежит разглашению. На следующее утро я уже ехал к постоянному месту службы, на базу нефтедобычи в Калифорнию. И вернули меня обратно за день перед торжественным собранием. Вот так, Картрайт.

– Но… быть может… «Наследие»… – промямлил Дик, – возможно… эти действия оправданны… надо же было снарядить экспедицию к «Наследию»… Спасти мир – первоочередная задача…

– Это ты сейчас красиво сказал! – Мэрфи поднял вверх палец и процитировал: – «Спасти мир – первоочередная задача!» Увидишь Президента, поделись с ним этим изречением, он оценит. До такого лозунга его референты еще не додумались.

– Но ведь наша экспедиция все-таки была отправлена к «Наследию»… – слабо возразил Дик. Он уже не был ни в чем уверен, мысли в голове сбились в противоречивую кашу.

– К дьяволу в задницу она была отправлена! – зло усмехнулся Мэрфи. – Готов спорить на свою правую руку, они даже не рассчитывали, что наш самолет пересечет океан. Вон какую рухлядь нам выдали, последний час летели на одном двигателе, остальные сгорели еще раньше. И это после тусонских богатств и капитального ремонта!

– Стивен прав, мистер Картрайт, – устало добавил академик, – экспедиция была логичным завершением цепочки по укреплению власти. Надо было успокоить народ, поэтому снарядить ее было просто необходимо. Ей выдали самый трухлявый самолет, а в ее состав включили всех самых серьезных активистов оппозиции вместе с лидером. А заодно избавились от всех инвазивных военных, нагонявших жуть на обывателей уже только одним своим существованием. Для верности оставалось только сообщить в Центр «Хайнань» некую страшную историю, например о сумасшедших психах, уничтоживших «Паркер», угнавших напичканный взрывчаткой самолет и направившихся взрывать ЦСГР «Хайнань». И пулеметные очереди вместо приветствия нам обеспечены!

Райли закрыл глаза и с грустью произнес:

– Я жалею лишь о том, что не придал подозрениям капитана Мэрфи должного значения. Это позволило бы сохранить несколько жизней. – Он вновь открыл глаза и посмотрел на Дика: – Таким образом, молодой человек, правительство убило всех зайцев сразу. Потеря «Паркера» уже потускнела в памяти граждан, попутно избавив власти от дотационного бремени, все опасные оппоненты отправились в путешествие в один конец, население умиротворенно ожидает результатов экспедиции, и его можно кормить сказками еще очень долго. И не только сказками. Технологические сокровища, добытые в Тусоне ценой многих сотен жизней, обеспечат правительству еще десяток-другой лет безбедного существования. Скорее всего их, как обычно, выставят на продажу. Северные, западные и канадские ЦСГР охотно заплатят за них десятки тонн органики. Это позволит поднять пищевые рационы, и люди вновь уверуют в непогрешимость действующей власти. Ну, а там можно объявить, что «Наследия» не существует. Например, сказать, что русские ошиблись. Или что все это изначально было дезинформацией, подброшенной нам из Зоны 51. Вариантов много.

Академик с трудом повернул голову к Мэрфи и сказал:

– Стивен, будьте любезны, помогите мне лечь полностью. Я очень устал и, с вашего разрешения, хочу немного поспать…

Капитан бережно уложил академика, и старик уснул. Мэрфи вытащил из земляного пола фонарь и принялся устраиваться в углу на ночлег. Тэйлор молча последовал его примеру.

– Картрайт, все ложатся спать, и я тебе советую сделать то же самое, – буркнул из своего угла капитан, скользнув взглядом по задумавшемуся Дику.

– Да, сэр, – поспешно согласился он, отрываясь от мыслей, – я так и поступлю, сэр.

Он пошарил глазами по небольшому залу, прикидывая, где бы прилечь, и в конце концов улегся возле норы, ведущей к Лу.

– Сэр! – осторожно позвал капитана Дик. – Разрешите обратиться, сэр?

– Ты еще жив, Картрайт? – недовольно ответил Мэрфи. – Чего тебе?

– А что там, в Зоне 51? – спросил Дик.

– Все то же, что и раньше! – буркнул капитан и выключил фонарь, давая понять, что разговор закончен.

Дик проснулся от неясного ощущения, будто что-то осторожно касается его скафандра. Он открыл глаза и посмотрел по сторонам, вглядываясь во мрак подземелья, но так и не смог ничего увидеть.

– Пожалуйста, не зажигай ручной свет, – голос желтоглазой звучал совсем близко, – мне будет очень больно.

Дик немного подумал и достал электронный навигатор. Старенькая панель из жидких кристаллов, из которых давно уже вышло из строя процентов двадцать, тускло вспыхнула в темноте земляного мешка. Дик осмотрелся.

Рядом с ним сидела Лу и увлеченно разглядывала укрепленное на скафандре снаряжение.

– Не бойся, я ничего не возьму, – сказала она. – Никогда раньше не видела резиновую одежду жестоких так близко… – Лу осторожно провела пальцем по скафандру. – Скажи, Дик, это правда, что ты под ней такой же, как я?

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросил он. – Биохимический состав человеческого тела…

– Мне с детства говорили, что я похожа на жестоких больше, чем на обычных людей, – задумчиво произнесла девушка. – За это меня не любили тогда, и еще сильнее ненавидят теперь. Отец говорил, что мне надо было родиться в прозрачном пузыре, а не в человеческой хижине. Я знаю, что у меня другие глаза, и я не выношу яркий свет, и жестокие никогда бы не приняли меня. Скажи мне честно, Дик, я могла бы жить среди вас? – Она