У Гитлера не было цели сделать Германию сильным государством в центре Европы — его поглощало желание непрерывной борьбы. Война, как ему виделось, должна стать горнилом испытаний, в котором обновится и закалится душа немецкого народа. В условиях, когда высшее офицерство, даже германское, наученное уроками 1914 года, заметно умерило свой милитаристский энтузиазм, в Европе объявилось новое воплощение фигуры гражданского командира —политика, любившего красоваться в мундире. Муссолини был образцом. и Гитлер следовал по его стопам. Соответственно, нет ничего удивительного в том. что стратегией нового германского канцлера стало постепенное ограничение влияния армейской верхушки, в конечном счете сосредоточившее в его руках все командные полномочия и превратившее генералов не более чем в технических экспертов. Ситуация 1914 года, когда внешняя политика находилась под контролем военных, как бы вывернулась наизнанку, однако результаты в том и другом случае были одинаковыми: государство перестало выдвигать и реализовывать цели внешней политики, вырабатывавшиеся в открытом столкновении позиций, оно могло только вести сменявшие друг друга военные кампании, мало- помалу ставшие единственным оправданием его собственного существования.

Если еще недавно развитие артиллерии и стрелкового оружия произвело на свет окопную систему, то новые изобретения сделали ее пережитком прошлого. За пару десятилетий после 1918 года совершенство двигателей, дорог, танков, грузового транспорта, боевых самолетов и подводных лодок, радиооборудования достигло непредставимых прежде высот. как, впрочем, и эффективность новых методов производства транспортных средств, снаряжения и боеприпасов. Германское командование сделало опорной единицей своего оперативного планирования компактные, технически подготовленные группы людей, воюющих в танковых бригадах, подводных лодках, летных эскадрильях и мобильных артиллерийских батареях, поддерживающих постоянное сообщение по рации. Ключевым фактором успеха «блицкрига» («молниеносной войны») была стремительность наступления, координируемого посредством мгновенной связи. Результаты этой стратегии хорошо известны: польская военная авиация была уничтожена в первый же день, армия полностью разгромлена в пять недель; за апрель 1940 года немецкие силы успели оккупировать Данию и Норвегию, позволив Швеции сохранить нейтралитет в обмен на продолжение поставок Рейху железной руды; чтобы захватить Нидерланды—после превращения Роттердама в руины массированными налетами, — Германии понадобилось лишь 18 дней; в мае 1940 года немецкие войска выдвинулись из Арденнского леса и 19 числа уже достигли берега Северного моря у Абервилля, отрезав британские и французские силы друг от друга; к 4 июня остатки британского экспедиционного корпуса эвакуировались из Дюнкерка, а остатки французской армии были блокированы; 17 июня французское правительство запросило мира и 25 числа подписало соглашение о прекращении боевых действий. За три месяца Гитлер покорил всю Западную континентальную Европу — ему лишь оставалось дождаться, пока Британия тоже попросит о мире, тем самым исключив вступление в войну Соединенных Штатов. Когда никаких предложений не последовало, Гитлер в сентябре 1940 года начал целенаправленно бомбить Лондон. Однако и кампания «блиц» — налетов, унесшая жизни больше 13 тысяч лондонцев, не принесла ожидаемой капитуляции. Когда в конце концов число сбитых бомбардировщиков убедило Гитлера, что разгромить Британию с воздуха ему не удастся, он обратил свои взгляды на восток.

В глазах германской армии и населения Гитлер выглядел настоящим чудотворцем. Завоевание Франции пользовалось у народа необычной популярностью, и вообще все, что Гитлер говорил людям до сихпор, неизменно сбывалось. К концу 1940 года большинство немцев верили каящому его слову и были готовы поддержать его в каждом начинании. Нападение на Советский Союз в июне 1941 года планировалось как быстрое и решительное. И хотя на первых этапах советской кампании «блицкриг» вполне себя оправдал, на Восточном фронте Германии пришлось вступить в войну совершенно иного плана. Отсутствие системы асфальтированных дорог тормозило работу тылового обеспечения, поэтому наступающим частям постоянно угрожала опасность остаться наедине с врагом. Гораздо более зловещим отличием было то, что германская армия, с подчеркнутым уважением относившаяся к противнику, когда он носил британскую или французскую форму, нисколько не церемонилась ни с советскими военными, ни с гражданским населением. Советских солдат, пытавшихся сдаться в плен, часто расстреливали на месте — из 5 миллионов взятых в плен в живых осталось лишь 2 миллиона. Это не было установкой, которую специально проводили войсковые политические работники, — это было обращение одной армии с другой. Развязанная Германией война стоила жизни 20 миллионам советских граждан.

Мы выросли со знанием этих ужасающих фактов, но не часто отдаем себе в них отчет. В Европе война давно уже превратилась в смертельное предприятие, неразрывно связавшее между собой воинскую доблесть и звериную жестокость. Чтобы извинить возможные и реальные зверства, цивилизованные европейцы убеждали себя в неполноценности, опасности и нецивилизованности врагов. Уничтожение таких людей было долгом перед человечеством. Немецким солдатам внушали, что русские — раса варваров, которые с радостью прикончат их при первой же возможности. Уверенные в этом, они прибегали к упреждающему возмездию.

Не дав Гитлеру насладиться скорой победой. Советский Союз гарантировал его окончательное поражение. Советская промышленность, вновь отстроенная на востоке страны, начала производить огромные количества танков, самолетов, боеприпасов и всего необходимого для своей численно превосходящей противника армии. В 1942 году германские войска вдавались все глубже и глубже в российскую территорию, сосредоточив усилия на южном направлении, где их целью была каспийская нефть. В августе 1942–го немецкая 6–я армия достигла окраин стоящего в южных степях города Сталинграда при поддержке румынского и итальянского корпусов. Пока Сталинград держал оборону от непрекращающихся немецких атак, маршал Жуков завел свои силы с флангов и в ноябре сумел замкнуть кольцо окружения. К февралю 1943 года, после трех месяцев сражений за каждую улицу и каждый дом в городе, командующий немецкими войсками был вынужден капитулировать, и почти миллион человек попали в плен. Стойкость советских солдат имела решающее значение в обстановке, когда февральские ночные температуры в Сталинграде доходили до минус 44°С. Доставшаяся ценой миллиона жизней, оборона Сталинграда наконец‑то показала, что и у непобедимости Германии есть свой предел. Когда новости о победе разнеслись по миру, стало понятно, что это начало конца Гитлера. Не прошло и года, как советские войска начали неуклонное продвижение на запад. Американцы и британцы присполнились нетерпения высадиться на территории Франции и открыть второй европейский фронт. К началу 1944 года, с выведенной из конфликта Италией, вопрос уже состоял не в том, как выиграть войну, а в том, как сделать это в максимально короткие сроки. Силы союзников высадились во Франции в июне 1944 года, а в начале мая 1945 года советские части наконец взяли Берлин.

Желание нацистов установить свое господство в Европе вдохновлялось не стратегическими, а идеологическими причинами. Одна из составляющих их идеологии начала реализовываться в 1941 году, когда партия и германское правительство выработали четкую цель — уничтожить всех европейских евреев. Эта программа была зафиксирована на совещании, собравшемся 20 января 1942 года на вилле на берегу озера Ванзее, неподалеку от Берлина. Один из экземпляров протокола совещания— так называемого Ванзейского протокола — сохранился и был обнаружен американскими оккупационнами властями в 1947 году.