— А зачем тебе раб? — князь вертел кольцо, с удовольствием разглядывая. — Уймись уже. Поставишь его командовать своими садовниками? Ты ещё в своем поясе, мне доложили. Ты обращалась к колдунам?

— Я сделаю это.

— Отпугивать Фунира и других дураков побрякушка годится, но умелому колдуну она на один щелчок.

— Не сомневаюсь.

— Этот камень, значит. Хорошо. Ставлю против него раба-кандрийца Сайгура Кана, — все-таки решил князь.

Юна всегда играла в кости честно — став взрослой. Зато в детстве игральные кости были её игрушкой для тренировки. Теперь Юна села играть, чтобы обмануть, — первый раз и, может быть, единственный. А колдуна нет в зале — никто не заметит.

Князь бросил кости, и удовлетворённо крякнул: выпало «пять» и «щесть». Одиннадцать очков!

Он заулыбался:

— Ну что, будешь бросать? А то могу и перебросить. Кандриец дешевле твоего рубина, — и при этом с интересом рассматривал её исподлобья.

— По вашей воле, дядя, я сегодня стала руками и голосом Великой Матери. Верю, что мои руки — это по-прежнему её руки. Я буду бросать.

Говоря это, она уже сосредоточилась, подтягивая силу в пальцы. И бросила…

Выпало две шестёрки. Двенадцать!

Готово.

Никто не знал про её умение выбрасывать на костях любое число!

— Я выиграла, мой князь. Но всё равно прошу принять рубин. Мне и так хотелось вам его подарить.

— Выиграла, значит. Рука богини! — князь подвинул к себе кольцо. — Погоди немного, я сам передам тебе выигрыш. Сейчас его приведут. А пока пусть принесут шахматы, — он подозвал слугу и приказал.

А Юна потихоньку вернула не место браслеты.

А потом они прошли вместе в один боковых коридоров, Сайгур уже был там — на коленях, в окружении стражи, без рубахи, спиной к ним. По его коже струились длинные залеченные рубцы.

— Зачем же так? — тихо заметила Юна.

— Зачем он на коленях? — голос князя теперь звучал как-то устало. — Ты ещё спроси, зачем сейчас будешь бить его плёткой. — Он взял плеть у стражника вложил её в руку Юне. — Должен остаться след. Что привязка получилась, как надо. Не тяни, нас ждут шахматы.

Юна размахнулась и ударила, прочертив по спине Сайгура розовую полосу. Он только вздрогнул…

— Сойдёт, — одобрил князь. — Вот так, граф. Ты не получишь от меня крепость, а будешь служить знатной тани. Юна Тураи теперь твоя госпожа.

Сайгур вдруг, оттолкнув стражника, вскочил и повернулся, и впился взглядом в Юну.

— Все хорошо, лор Сайгур, — быстро сказала она. — Все хорошо… Отпустите его! — велела она страже, которая вцепилась в Сайгура.

— Понятно. Отправьте его к госпоже! — приказал князь. — А ты — пойдем.

Юна благополучно проиграла партию в шахматы и ушла с пира. Клай Вин и Фай остались где-то на празднике — её сопровождали слуги из дворца. Юне хотелось объясниться с Сайгуром, и чтобы никто не мешал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дом ждал её тихий и тёмный, почти всех слуг отпустили на ночь — праздник. Юну встретила домоправительница с масляной лампой в руках, и сразу сообщила:

— Вам привели раба для ночи, моя тани. А это не ошибка? Стражники из таррака. Старший сказал, что раба надо посадить на цепь.

— Что?! — поразилась Юна. — Зачем на цепь?

Она этого не приказывала. Но она и иного не приказывала! О башмаки Гемм! Стражники проявили усердие, чтоб их!

— Это правильно! — заволновалась домоправительница. — Он буйный! Все кулаки себе разбил об стену, сумасшедший. Рабы из таррака такие бывают! Им зелья дают! А тут праздник. Его бы в подвал…

— Где он, бай Аоле? И дай ключ.

Домоправительница сняла ключ с поясной связки и нехотя отдала.

— У вашей двери, моя тани!

Юна забрала у неё лампу и взбежала по лестнице наверх. Вот тот кодидор. И Сайгур, на цепи перед её дверью.

Он уже не бувствовал, он сидел, поджав одну ногу, другая была пристёгнута цепью к железному кольцу к самой стены. Это кольцо было всегда, но и на памяти Юны пригодилось впервые. Костяшки пальцев у Сайгура и правда были в крови. А сам он казался… потухшим. Обессиленным. Совсем не таким она видела его утром.

— Юна, — он поднял голову.

— Простите, — сказала она. — Это недоразумение, лорд Сайгур. Я сейчас сниму цепь, и мы поговорим.

— Юна, — его глаза блеснули. — Заприте меня в любую клетку и оставьте в покое, хорошо?

— Как скажете, — согласилась она. — Но мы все равно поговорим. И снимем цепь. Где я ночью возьму вам клетку? В саду есть вольер для барса, но барс вам не обрадуется. Зачем пугать тихого и доброго зверя? — она говорила, что приходило в голову, и пыталась провернуть ключ в замке, никак не получалось.

Наконец получилось. Она бросила в сторону замок и цепь. Сайгур нехотя поднялся на ноги,

Домоправительница тоже пришла и стояла поодаль, не решаясь приблизиться.

— Бай Аоле, приговьте какой-нибудь горячий напиток, — попросила она. — И еды тоже подайте, что там есть.

— Да, моя тани, — закивала домоправительница, ошарашенно разглядывая мужчину в рабском ошейнике, которого привела стража и посадила на цепь. — Я бы принесла горячего бараньего бульона с пряностями, моя тани. Это ему поможет лучше сладкого. Я-то знаю, чем поднять дух мужчине, и не только дух — надо правильно приправить бараний бульон! Иначе от этого вот толку не будет. Только неужели он для вас, моя тани? — домоправительница знала про пояс Юны и сердилась за это на тана Суреша. — Что за дикарь, на стены кидается, зачем вам такой?

Добрая женщина, похоже, не определилась: раб буйный, или ему надо поднимать дух?

Сайгур угрюмо поглядывал на них, не понимая макарранскую речь. Насчёт клетки он не шутил — забиться куда-нибудь в тёмный угол было бы счатьем.

— Этот тан, — Юна голосом выделила титул, — брат тана Найрина и мой гость. Сегодня он переночует в комнате брата, а завтра приготовите ему комнату. И несите всё, бараний бульон тоже, — разрешила она и распахнула дверь. — Заходите, лорд.