Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не-а, — скорее игриво шепнула Кая в свою руку, которая так неожиданно стала преградой на пути к её губам. — Я на тебя всё ещё злюсь.
— Я знаю, как это исправить, — лукаво улыбнулся Зак, и в его глазах сверкнул озорной огонек, выдавая себя красным блеском.
Выпрямившись, он осторожно поднял Каю с колен, заставляя ее принять сидячее положение. Одну руку положил ей на талию, вторую пропустил под коленями, чуть скривившись, когда пришлось напрячь больное плечо, и встал вместе с ней. Не обращая внимания на ее возмущение, понес ее к стене, где ещё вчера приметил за тяжёлыми шторами выход на балкон.
— Эй, ай! Что ты… Немедленно отпусти! Закнаэл, плечо! Дурак, немедленно!..
А самой-то нравилось. Вцепилась в его шею, прижалась и только голосила, но не предприняла ни одной попытки слезть. Можно, конечно, списать на то, что она боялась сделать ему больно, но… Мы-то знаем.
Только оказавшись за дверью, он поставил ее на пол и, снова обняв сбоку, прижал к себе и указал вдаль, где восходящее солнце окрашивало небо в диковинные цвета.
Отсюда не было видно моря или берега. Да и не так высоко, но лучи солнца проходили сквозь необычные деревья, окрашивали их края и заставляли светиться. Небо раскрасилось в самые разнообразные цвета, и Кая просто несколько минут молча и завороженно смотрела вдаль.
Он помнит. Только мысль о том, что Зак помнит, как ей это понравилось в первый раз, заставило сердце биться так быстро, как только возможно. От переизбытка эмоций на мгновенье даже спёрло дыхание, а тело прижалось к Закнеылу сильнее.
Вернулась в реальность, только когда цвета поблекли, а солнце слепило глаза. Нет, нечестно будет, если такими действиями он будет вечно оказываться победителем. Но она ему была благодарна. Даже за это банальное «потому что помнит».
— Но ты даже не знаешь, за что я злюсь, — прошептала лунная, повернувшись к Закнеылу лицом и облокотившись о перила, зазывающе выпятила грудь. Не специально, честно! — Но так уж и быть, я тебя прощу, если простишь мне все сорок с чем-то неправильных имён.
— Всегда называй меня неправильно, — он тоже облокотился о перила, положив руки с двух сторон от лунной, тем самым беря ее в кольцо. Медленно приближая свое лицо к ее, продолжил говорить: — Разве не это я тебе сказал после встречи с двойником?
Его взгляд упал на открытое декольте платья, на ямочку между грудями, что так и просила прикоснуться к ней губами. Поддаваясь этому зову, Зак нагнулся сначала к шейке Каи, затем проследовал к ее ключице, одновременно кладя руки на талию и заставляя поглаживаниями ее выгибаться сильнее. Он таки нырнул в углубление, выводя языком кружочки то на одной груди, то на другой.
— Но тренироваться ты у меня все равно будешь, — усмехнулся звёздный, отрываясь от ласк.
Не давая возможности ответить, он накрыл ее губы своими, тут же проник языком в приоткрывшийся возмущённый ротик. А что? Сама же просила не замечать её попытки отказа. И пока она не успела опомниться, его руки скользнули ей на бедра, чтобы подсадить на перила. Крепко прижимая ее к себе, он ни за что не позволит ей свалиться.
Вскрикнув от неожиданности в его рот, Кая прижалась к нему, обхватывая ногами тело звёздного, но не думала о том, что делает, просто было страшно упасть. Ей не позволяли что-то сказать в ответ — просто грубо заткнули рот. Грубо, но так приятно… И снова даже как-то долгожданно чувствуя Закнеыла между своих ног, пусть лишь живот, но как это возбуждало. Эльфийка выгибалась от каждого его прикосновения, терлась грудью о грудь, углубляя поцелуй, рискуя исследователь каждый его уголок, нагло отказывая его языку в контакте. Дразня, при этом сводя саму себя с ума, Кая зарылась пальцами в его волосы, и пока ещё какая-то долька сознания присутствовала, оторвала лицо Зака от себя, жарко шепча в губы:
— Внизу слуги, нас могут увидеть. И Гин… он может войти.
И вот то самое «нет», о котором она говорила. Нет там никого, но намерения Закнеыла были ясны, и Кая взволнованно посмотрела на его лицо, ища остатки сознания в его глазах. Но тело просило о продолжении, забыв, что его рука серьёзно ранена, что ему вообще-то отдых положен! Нет, отказывалась понимать. Внизу от трения с его животом стало мокро, как-то неприятно, но горячо, будоражаще. Да и всё это утро было пропитано каким-то знойным жаром.
— Закнеыл… — зачем-то сказала она. Просила ли о продолжении? Или пыталась дозваться до него, заставить поверить в своё «нет».
— Нет, — шикнул он и укусил в шею в наказание. И пусть понимает это «нет», как хочет.
И снова с ее уст сорвалось правильное имя, и звук его возбуждал ещё сильнее. Здоровой рукой он сжимал лунную за талию, удерживая в шатком положении, а больную не мог поднять высоко, поэтому водил ей по бедрам, задирая подол все выше. Хотелось больше исследовать ее тело, но было слишком опасно здесь, на такой высоте. К тому же Закнеыл желал упираться сейчас низом живота в жаркое лоно Каи, а не в эти деревянные перила, поэтому, сделав усилие, он приподнял и спустился с ней на прохладный пол. Холодный мрамор обжёг девичью спину, но Зак согревал горячими поцелуями, разогревал тело жгучими прикосновениями.
— Но он правда… Ах… — эльфийка сжалась от холода, прижимаясь к звёздному, ища в его теле защиту от этого пола, греясь о его губы и горячую грудь. Только сейчас Кая поняла всю прелесть платьев — его даже не нужно было снимать — подол задрался и уже лежал на животе, открывая Заку её неконтролируемые ножки, которые невольно согнулись в коленях и старались дать партнёру больше свободы, раздвигаясь шире настолько, насколько позволяла растяжка. — Он может…
Но лунная всё не унималась. Сейчас даже пугала не связь, а факт того, где они это делали. Комната Гинатара — как это было отвратительно с её стороны заняться любовью в комнате того, кто готов был вчера порвать обоих за эту любовь. Стыдно. И этот стыд вступил в настоящую битву с Закнеылом; с тем, как он возбуждал, отгонял эти неприятные мысли. «Да, шейку… Целуй, кусай,
