Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, а я ведь тоже не умею с ними разбираться! — вдруг выпалил он. — Как же его снять? За что потянуть?
Да он откровенно измывался над ней. Валанди блеснула глазами и, подыгрывая ему, пропела:
— Как же быть? Я на веки вечные останусь пленницей этого платья! — она картинно откинула голову назад и приложила руку ко лбу, делая вид, что вот-вот упадет в обморок. — И мой возлюбленный больше никогда на меня не взглянет.
— Не печалься, моя дева! Ты для меня хороша даже в этом платье! — и он сдался, ведь этим жестом она так аппетитно выпятила грудь, к ткани на которой туманный тут же прикоснулся, обхватывая осторожно зубами место, где под синим шелком должен находиться сосок, оставляя мокрый след своего преступления. Эта ласка была недолгой — Гинтар отпрянул, чтобы посмотреть на Валанди, но тёмно-синий след на таком месте и так хорошо выделяющийся заставлял оставить новый — на противоположной стороне.
— О, нет, я зачахну, если никогда боле не смогу ощутить твоих ласк на открытой коже, — она громко ахнула и окончательно повалилась на кровать, утягивая Гинтара за собой, что он оказался сверху.
— Я не дам тебе зачахнуть, — томно прошептал он, ложась на эльфийку и целуя её шею, изредка вычерчивая языком разные забавные фигуры, то тянущиеся за ушко, то спускающиеся к декольте. Одна рука, будто Валанди и другого было мало, ощутимо начала гладить её между ног через подол платья, дразня и выводя из себя.
Плевать на то, который сейчас час. Плевать на то, кто сейчас дома и в соседних комнатах, но сегодня Гинтар возьмёт Валанди. Вновь. Хватит. Он долго терпел. В одном только плавании сюда она ему снилась почти каждую ночь, а он продолжал остужать свою голову разными манипуляциями (медитацией, например) вместо того, чтобы попросить или даже взмолиться об удовлетворении его потребностей. Но хватит. После всех этих игр, что бы Валанди ни сказала, он овладеет ею. Но прежде пусть сама об этом попросит.
— Сектар просил в его комнате не… — начала было Валанди, но осеклась. Какого черта она думает о просьбах того наглеца? Нет, они просто обязаны сделать это в его комнате!
Она поддалась на его ласки, обнимая и зарываясь пальцами в волосы. Если бы могла, потянулась ниже, но его пах был только в досягаемости бедра. Она осторожно им шевельнула, задевая чувствительный орган.
— Мой рыцарь, — трепетно зашептала Валанди, — освободи меня от оков одеяния, и я обещаю, что сегодня весь дом услышит, как я тебя люблю.
— Нет, — прошептал он, толкнув её пахом в ответ. — Ты будешь в одежде, и это твоё наказание, — неожиданно резко прекратив гладить и целовать, туманный повалился на спину рядом с девушкой и похлопал себя по животу: — Ложись на меня спиной.
Но Валанди не собиралась так легко подчиняться. Она перестала играть роль девы, попавшей в беду, и выпустила на первый план госпожу. Привалившись грудью к Гинтару, она из-под полуопущенных ресниц посмотрела на него и неприлично улыбнулась.
— Думаешь, попросил и все? Заставь меня, если получится, — это был маленький бунт за нежелание избавлять ее от треклятого наряда.
— Что за саботаж? — нахмурился туманный. Благо, руки длинные — он дотянулся, чтобы как следует шлепнуть по этой наглой попе. — Я такого не потерплю, моя госпожа. Либо делай по-моему, либо развлеки меня.
Вот наглец! Присутствие брата явно пошло ему не на пользу. Вот каких гадостей нахватался. А может, это и раньше в нём было?
— Хочешь развлечений? Я тебе устрою, наслаждайся.
В глазах её сверкнул голодный огонек. Она медленно переместилась на Гинтара и плавно заскользила вниз, задирая его рубашку. Поцелуй за поцелуем она спускалась всё ниже по животу, пока её ловкие пальчики развязывали штаны.
Наконец Валанди добралась до того, что искала, и ее нежные губы коснулись головки затвердевшего члена. Сначала осторожно, мимолётно целуя, затем она обвела круг язычком, проводя им влажную дорожку к самому основанию и возвращаясь обратно. Закончив эту короткую игру, она обхватила ртом всю головку и медленно начала двигаться, постепенно наращивая темп и подключая руки, чтобы доставить как можно больше удовольствия своему мужчине.
Он не просто с интересом, с ожиданием наблюдал за тем, как она спускается. Даже не поленился приподняться, опираясь на свои локти. И когда это произошло, Гинтара словно током ударило — таким слабым, но таким разрушительным. Больше всего он старался не упасть на кровать обратно от той волны наслаждения, смотря на то, как она играется с его членом, какие фокусы с ним проводит. Один вид всего этого доставлял не меньшее удовольствие, чем сам процесс.
Очень быстро на лице Гинтара отразилось его возбуждение и желание к этой женщине; его страсть и желание вести более серьёзную, дикую игру. Он желал взять копну этих волос в кулак и самому показать тот темп, с которым он желает, но это слишком грубо — Валанди того не заслуживает. Туманному только и оставалось, как смотреть на неё пристально и неотрывно, и толкаться бёдрами в её маленький, грязный, но такой сексуальный ротик.
И какие только выкрутасы она не вытворяла этими губами и языком. С каждым движением у нее все лучше получалось вбирать его целиком, все быстрее. Ловила каждое движение его бедер, подстраиваясь под темп и ускоряясь тогда, когда это нужно. Она чувствовала его нарастающее возбуждение, хотела довести его до экстаза своим ртом. Оставалось совсем немного, она оторвала одну руку от игр с шарами и опустила ее себе вниз, касаясь промежности сквозь ненавистную ткань. Сама была готова кончить от того, что делала с ним.
И это движение не ускользнуло от его глаз. Ну нет, ей позволено кончать только от его рук и от его члена, но никак не от собственных пальцев! Что ж это за мужчина такой? Тем более… каким бы хорошим ни был её ротик, он не сравнится с жаром и мышцами ее лона.
Всё-таки сделал, как хотел — схватил копну прекрасных волос, но не грубо оторвал от себя. Поймав удивленный взгляд, он попытался объясниться, но не мог. Дыхание никак не восстанавливалось, а её губы будто до сих пор находились на его головке. Как же… хорошо. Но может быть еще лучше. Теперь никаких игр — так, как хочет сам! Рывком повалив на себя эльфийку и, как хотел,
