Молчали рейдеры долго, пытаясь осознать сказанное Горцем, представить это.

— То есть… то есть если я что-то… да то же яблоко представлю, ты поймёшь это? — спросил Шип.

— Нет, мысли я не читаю, повторяю. Тут всё на иных принципах и я не знаю точно, как это работает.

— И как же ты понял эту… этого..? — Бесогон.

— Он первый ко мне обратился. Так-то я его убивать уже собирался или сам умереть. А он "сказал", что пришёл не драться.

— Постой… — снова Бесогон. — С яблоком понятно относительно… а другое, как ты понимаешь сложные фразы?

Горец пожал плечами.

— Не знаю. Говорю же, здесь на ощущениях всё. Я ощущаю что-то от собеседника, и разум перестраивает это в понятные мне слова. Опять же, я упрощаю сильно, но точнее не могу объяснить.

— То есть если я тебе что-то буду усиленно думать… — Столяр.

Горец усмехнулся уже:

— Да не читаю я мысли, успокойтесь. И в обратную сторону это тоже не работает, вы меня не "услышите". Пробовал уже, — рейдеры переглянулись. — Это с сенсингом моим как-то связано, иного объяснения этой способности я не могу найти, скорее всего, одна из Граней. Нет больше у меня Даров, которые бы что-то воспринимали, а не убивали.

Столяр только хмыкнул, ответ его, да и остальных, в принципе, удовлетворил. Лис, а все уже знали, что он ментат, кивнул, не врёт, мол. Встряла Птаха:

— А может Медоед или Энжи смогут объяснить? Они ведь тоже умеют так.

Как Горец не пытался отвести внимание от сына, говоря исключительно о себе, не вышло. Охотница, чтоб её… "умница" хренова, всё испортила. И что интересно, сейчас она была довольна, словно подловила их на чём-то.

Взгляды рейдеров переместились на Диму с Анжеликой, стоявшие рядом с ними даже чуть отошли, окружив их.

Анжелика смотрела Птахе в глаза и раз разом посылала ей мысле-образ, как она с оттягом пинает её труп. Дима этот ход Охотницы воспринял абсолютно спокойно. Не сейчас, так потом это всё равно случилось бы, тем более, в "переговорах" участвовали они двое.

— Не смотрите так, я ничего нового не добавлю. У меня это с рождения. Вообще, мне много от отца, — он бросил взгляд на катающего желваки Горца. — Досталось. И я тоже не читаю мысли. Никто из нас не читает, так что ваше сокровенное при вас и останется. А наше, пусть останется при нас, — он глянул на Птаху, но та лишь невинно улыбнулась, мол, "а что такого".

— А ты, подруга? — спросила Лекса.

Анжелика уже справилась с собой и спокойно ответила.

— Меня этому Медоед научил не так давно. Я ведь тоже, как и они с Горцем, Сенс.

Вот на этой фразе Кумар и Птаха встали "в стойку", до них, наконец, дошёл смысл фразы Горца. Да и Аспирин тоже. Ему, как знахарю, новые знания всегда полезны. А последние два месяца он свой Дар "прокачал" довольно ощутимо, давно уже таких скачков развития не было. И всне благодаря этому походу и Горцу с Медоедом.

— То есть… и мы можем этому научиться? — вкрадчиво спросила Птаха.

Дима покачал головой.

— Вряд ли.

— Как же так? — пыхнул облаком дыма Кумар, а Охотница нахмурилась.

— Если вы нас "не слышите", значит и не научитесь. Может и есть какой-то другой способ, но я его не знаю.

Птаха сощурилась:

— Темнишь, Медоед. Вы-то оба ладно, яблоко от яблони, как говорится, а она? Это как должно в жизни повезти, чтобы встретить человека, способного "услышать" вас, как ты говоришь? Трое с одной и той же способностью в одном месте, это слишком, даже для Улья, не находишь? Либо у вас есть что-то общее, что и позволяет… "слышать"… мм?

Дима чуть наклонил голову вперёд, глянув на Охотницу чуть исподлобья. Градус воздуха в помещении словно понизился и повеяло лёгкой ещё, но угрозой.

— Ты, Птаха, предъявляешь нам..?

Ответила она сразу, ровным тоном, хотя в эмоциях и повеяло немного растерянностью, не той она, явно, реакции ожидала.

— Говорила бы тогда иначе, Медоед. Это не предъява. Просто хочу… да даже не ошибусь, если обобщу, все мы хотим понять то, о чём вы говорите. Вы Сенсы. Мы с Кумаром тоже. Но мы не "слышим", как ты говоришь. Вот и хочется понять, что в нас не так.

Эк вывернула-то, змеюка, усмехнулся про себя Дима, молодец, пирожки вон там. И понять дала, мол, не дерзи, мальчик, и явный конфликт не стала провоцировать. С другой стороны, сам Медоед не стал бы доводить до конфронтации. Только не сейчас.

Он пожал плечами, произнёс:

— Хрен его знает, Птаха. Я серьёзно. Общего в наших Сенсах только, что работает постоянно и сил не требует. Это как слух… вернее, как шестой орган восприятия, помнится, примерно так Стопарь выражался. Возможно, это тоже одна из Граней наших Даров, которая в итоге и даёт возможность "слышать". Я не знаю.

Птаха склонила голову:

— Это что же нужно, по-твоему, чтобы именно эта Грань раскрылась?

Дима хмыкнул, полез во внутренний карман и выставил перед глазами Птахи Белую жемчужину.

— Везение, наверное, и это. Ещё вопросы?

Тишина. Нет, сам по себе Белый жемчуг заставил не дышать только, наверное, Столяра. Настолько близко он его ещё не видел. Сопровождать приходилось не раз, но не более. Охотники Белые видят часто, так что удивились больше, что у Медоеда она есть с собой и он настолько легко её показал. Соблазн ведь тот ещё. Бесогон со своими тоже особенного пиетета к Белому жемчугу не питали, но удивились, вот чего-чего, а этого не ожидали от Медоеда.

— Я таких за всю жизнь четыре штуки съела. И что-то не раскрылось у моего Сенса такой Грани.

Дима убрал жемчужину и снова пожал плечами:

— Я не знаю, я не знахарь. Но знаю, от того же Стопаря, что у Анжелики Белая не только на новый Дар ушла.

Гладко стелите, хотела уже сказать Охотница, но прикусила язык. В целом, к словам Горца и Медоеда не прикопаешься, всё логично. Да и на самом деле, они говорят правду. Но не всю. А вот как из них вытянуть остальное, без негатива с их стороны, чтобы сами рассказали… надо думать. Но, это уже вопрос второго плана, сейчас им