в свою комнату, Ван Со закашлялся, поискал глазами столик с кувшином – и вдруг увидел Хэ Су. Она сидела на постели в белоснежном ночном одеянии, а лицо её скрывала маска – та самая маска невесты, что была на ней в ночь изгнания духов, которую они провели вместе, гуляя по рыночной площади. Очертания женской фигуры расплывались в проклятом тумане, но маска была яркой и призывала его, манила к себе, обещая прощение и любовь.

– Хэ Су! – воскликнул Ван Со и покачнулся, стараясь удержаться на неверных ногах. – Ты больше не сердишься?

Он бросился к ней, рывком поднял с постели и прижал к себе, не помня себя от радости. Его накрыла волна облегчения и жгучего желания изголодавшегося мужчины. Одной рукой стискивая тонкую талию, другой он приподнял маску, всего на чуть-чуть, и, закрыв глаза, склонился к губам, зовущим, манящим, молчавшим…

Но когда Ван Со почти коснулся их, влажно блестевших из-под края маски, то вдруг ощутил, что задыхается, а в следующее мгновение в его помрачённый вином разум просочился едкий аромат пионов.

Ён Хва!

Одним резким движением сдёрнув маску, Ван Со увидел перед собой императрицу. Грубо оттолкнув её от себя, он стиснул зубы, стараясь справиться с приступом дурноты, гадливости и презрения к самому себе.

Как он мог перепутать её с Хэ Су? Почему не почувствовал, не понял сразу?

– Я уже говорил тебе знать своё место! – процедил он, с ненавистью глядя в лицо жены.

Но Ён Хва, быстро справившись с шоком и унижением, шагнула к нему и улыбнулась, пряча за насмешкой уязвлённое самолюбие и попранную гордость:

– Вас ввела в заблуждение обычная маска.

– Уйди, – бросил Ван Со, отворачиваясь.

Ему было противно от собственной глупости и от этой нелепой ситуации, в которой он, одурманенный алкоголем, так легко позволил себя одурачить.

А в груди скреблась и скулила жалость к себе: это не Хэ Су. Не она. Хэ Су не простила его.

Как же он мог так обмануться?

Маска! Во всём виновата маска!

И Ён Хва, будь она проклята! Скорее бы она убралась отсюда и оставила его одного.

Однако супруга и не думала покидать его. Наоборот, она всё ближе подходила к нему, шаг за шагом обволакивая его своим вязким голосом и запахом ненавистных пионов.

– Вы велели мне довольствоваться титулом императрицы, – вкрадчиво говорила Ён Хва. – Но вы кое о чём забыли, – она выдержала многозначительную паузу, дождавшись, пока Ван Со обратит на неё непонимающий взгляд. – Ваше Величество, мы вместе должны думать о будущем Корё. И, чтобы защитить трон, я должна родить наследника.

Последние её слова прозвучали неприкрытой угрозой. А Ён Хва всё наступала и, глядя ему прямо в глаза, давила на него:

– Нам обоим нужен сын как продолжение рода.

Ван Со никак не мог избавиться от ощущения, что смотрит в глаза вставшей в стойку кобре, которая собирается напасть, и едва не отпрянул, когда императрица прильнула к нему, положив голову на плечо: он почти ожидал почувствовать на своей шее укус.

Но Ён Хва просто стояла и ждала его реакции.

Его тошнило от её близости, горло раздирало разочарование и дико хотелось пить. Но, несмотря на опьянение, мозг продолжал работать с поразительной ясностью. Ну разумеется! Она заполучила власть. Приблизила клан Хванбо к трону, вознеся свою некогда опальную семью над остальными влиятельными кланами. Укрепила позиции родного братца Ван Ука при дворе. Теперь им понадобился наследник, чтобы окончательно утвердиться во власти и когда-нибудь увидеть своего отпрыска на троне Корё. А сама Ён Хва смогла бы однажды называться не просто императрицей, а матерью нового правителя.

Ван Со невольно восхитился неуёмной жаждой власти своей жены, и тут вдруг у него в голове появилась идея. Нет, не просто появилась – она сверкнула лезвием меча, разорвав пелену тумана и мигом очистив разум.

Ах, так… Тебе нужен наследник? Сын?

Что ж, тогда это будет сделка.

– А если я прикажу тебе отвернуться от семьи, – абсолютно трезвым голосом медленно проговорил Ван Со. – Ты сделаешь это? Сможешь отказаться от семьи и брата? Тогда наш с тобой сын станет следующим императором Корё.

Он смотрел в расширившиеся от потрясения глаза императрицы, а в его ушах звучали два до боли знакомых голоса.

«Что ты творишь? – ужасался посланник Небес, до сих пор пытавшийся сохранить свет в его душе. – Ты предаёшь Хэ Су, ты попираешь вашу любовь. Пути назад не будет! Она больше никогда не вернётся к тебе!»

«Хэ Су уже предала тебя! – возражала тьма, окутывающая душу Ван Со ледяным плащом, который гасил мятущееся пламя и дарил странное полумёртвое успокоение. – Она сама оттолкнула тебя, поэтому ты ни в чём не виноват перед ней. Ты – император! Забыл? Ты должен думать о стране и династии, которой нужен наследник. К тому же, это твой шанс покончить с Уком, лишив его поддержки правящей семьи. Это твоя возможность усмирить алчность клана Хванбо. Это твоя месть! Всем! Всем им, кто возомнил, что может манипулировать тобой!»

Голоса разрывали сознание на части, но дни метаний ушли. Свет померк в душе императора ещё тогда, когда Хэ Су отринула его. И теперь настало время тьмы.

Ван Со улыбнулся зловещей улыбкой, от которой Ён Хва ахнула и отшатнулась:

– Подумай, – искушал он её, открыто издеваясь, – ты будешь императрицей и матерью следующего императора Корё.

Эта улыбка не сходила с его лица, даже когда Ён Хва оставила его, удалившись в свои покои под гнётом судьбоносного выбора. Ван Со смотрел ей вслед и кривился в мстительном оскале. Он не сомневался: императрица Хванбо не сможет устоять.

И тогда с Ван Уком будет покончено.

***

А пока его самого продолжал пожирать тронный зал.

Именно здесь спустя несколько дней Ван Со потерял Бэк А.

Если бы он только мог предположить, чем всё закончится, чем обернётся для его брата и для него самого эта попытка примирения с Хупэкче, то… он поступил бы точно так же ради того, чтобы защитить тринадцатого принца и спасти его от гибели.

Если бы он только мог предвидеть, что, оставшись в живых, Бэк А лишится солнца в душе и музыки в сердце, что для него будет равносильно смерти, то даже тогда Ван Со принял бы то же самое решение, поскольку оно было единственно верным.

Но цена…

Провинция Хупэкче уже много лет