— Ты не хочешь больше пользоваться чарами, правда? Чего же ты хочешь? — спросила колдунья. — Может, Насена желает напитка, который усыпил бы ее в бессонные ночи?

— Нет, мне нужно не это, — ответила молодая индианка. — Разве лучше спать ночью для того, чтобы днем страдать?

— Кого же ты хочешь усыпить? — медленно спросила колдунья. — Может быть, Агвару?

— Нет, не его!

— Кого же? Может быть, девушку с бледным лицом?

— Да, ее, — ответила Насена.

— Она много ехала, ее тело и душа истерзаны, — возразила колдунья, — конечно, ей нужно хорошенько отдохнуть. На сколько времени хочет Насена усыпить ее?

Индианка инстинктивно поняла значение ее вопроса, и в эту минуту страсть со всей силой охватила ее; глаза ее сверкнули диким огнем.

— Навсегда! — ответила она.

— Напиток, усыпляющий надолго, трудно приготовить, — ответила колдунья. — Для этого Шеботе понадобится много вещей, которые далеко отсюда, и достать их нелегко, и, кроме того, их опасно давать. Агвара хочет сделать молодую бледнолицую девушку нашей царицей. Он теперь во главе племени и могуществен. Одного подозрения его будет довольно, чтобы предать смерти бедную старую Шеботу. Что даст Насена за то, что молодая парагвайка заснет с тем, чтобы глаза ее никогда более не видели солнца Чако?

— Все, чего хочет Шебота.

— Насена — дочь великого вождя, она богата, в ее тольдо есть плащи из перьев, хорошо сплетенные гамаки, у нее есть стадо в пампасах и лошади в долине. У нее есть все блага, делающие жизнь счастливой. Кроме того, она молода и прекрасна, а Шебота бедна и стара. Но Шебота обладает силой сделать Насену снова веселой. Что даст Насена за исполнение своего желания?

— Все, — ответила девушка, — все, что у меня есть. Но нет, — проговорила она вдруг с отчаянием. — Нет больше радости у Насены! Агвара больше не обращает на меня внимания. Он очень, очень далеко от Насены!

— Чары Шеботы помогут тебе отомстить, а месть делает человека счастливым.

— Да, — произнесла девушка мрачным голосом, — я хочу мстить и отомщу. Усыпи ее навсегда, эту чужестранку, и бери в награду за это все, что захочешь, все, что у меня есть, и даже мою жизнь!

— Шебота не обманет, — проговорила колдунья, — все, за что она ни возьмется, она доведет до конца. Насена обещает наградить ее, но она должна поклясться в этом. На колени, вот здесь, под этой могилой. Кости твоего отца лежат здесь, и дух его тебя видит. Он сочувствует тебе и никогда не простит Агваре оскорбления, нанесенного дочерям товасов и его собственной дочери. Клянись его прахом, что исполнишь свое обещание!

Насена повиновалась. Тень от подмостков, где находилось тело мертвого вождя, падала на ее лицо, совершенно закрывая его, но свидетели этой сцены, лежавшие под деревом, могли рассмотреть ее черты.

Вид девушки, в молитвенной позе стоящей перед отвратительной колдуньей, с протянутыми над ее головой руками, напоминал сцену, когда фессалийская волшебница открывает свою волю несчастной девушке, с отчаяния поддавшейся ее преступному влиянию.

Глава XIX

КОЛДУНЬЯ В ПЛЕНУ

Гаспар и оба юноши с возрастающим интересом слушали этот ужасный разговор. Когда он кончился, у них от ужаса поднялись волосы на голове, потому что они знали, для кого предназначался напиток колдуньи, — это Франческа была приговорена к смерти. Провидение пришло им на помощь, дав возможность подслушать этот страшный заговор двух индейских женщин. Теперь все их усилия будут направлены к тому, чтобы помешать исполнению преступного намерения. Времени на размышление было немного. Через несколько минут обе женщины уйдут, и, может быть, уже к завтрашнему утру несчастная девушка погибнет, отравленная колдуньей. К тому же они знали, что Шебота была вроде пророчицы у товасов и пользовалась значительным влиянием на все племя; следовательно, ей нетрудно будет найти доступ к бледнолицей пленнице. Может быть, даже в силу своих религиозных обычаев индейцы поручат ей следить за пленницей, и тогда ей будет легче всего отравить девушку, и несчастная Франческа не увидит рассвета следующего дня. Подобная мысль так глубоко взволновала Циприано, что он готов был броситься на индианок и заколоть их своим кинжалом, но сильная рука Гаспара вовремя остановила юношу.

— Подождите, — сказал он, — они непременно должны пройти мимо нас, а если мы пойдем к ним, лунный свет выдаст нас. Они нас заметят, поднимут тревогу и, пожалуй, даже ускользнут от нас. Шебота хитра, как ястреб, а ее старые ноги так же быстры, как ноги страуса. В одну минуту исчезнет она в кустарнике. Приготовьтесь!.. Как только они подойдут к нам поближе, хватайте девушку, а я займусь старухой. Только не забудьте прежде всего заглушить их крики.

Во время этого разговора Насена и колдунья вышли из тени, отбрасываемой платформой.

В то время как они поравнялись с корнями фиговой пальмы — Шебота шла на несколько шагов впереди, — они вдруг почувствовали себя схваченными. Платок, ловко наброшенный на рот, заглушил их крик.

Колдунья страшно испугалась при виде трех мужчин, принадлежавших к ненавистному ей племени бледнолицых, безнаказанно отважившихся проникнуть в это место, куда до сих пор, может быть, не проникал никто.

Колдунья, схваченная сильной рукой гаучо, не успела сделать ни одного движения, как уже была в его власти. Всякое сопротивление было бесполезно.

— Ни слова! Не шевелись, иначе ты умрешь! — проговорил гаучо, приставляя острие кинжала к ее груди.

Циприано и Людвиг не менее успешно овладели Насеной. Девушка энергично отбивалась от них, пыталась крикнуть, но не успела. Ей моментально заткнули рот платком, а Циприано, кроме того, накрыл еще ей голову своим пончо.

В одну минуту обе женщины были связаны по рукам и ногам. Всякая попытка бегства становилась, таким образом, немыслимой. Колдунья поняла, что с ней не шутят, и хотя глаза ее, горевшие как два угля, готовы были съесть трех мужчин, но она даже и не пыталась сопротивляться.

— Теперь, — сказал гаучо, — надо постараться спрятать наших пленниц от взоров любопытных и