ход плавно. Нельзя просто взять и оборвать всё на полуобороте… А тебя, значит, снова вызывают в Лэнгли.

– Это следует расценивать как приказ?

– Верно. Мы отправляем тебя домой.

– Хорошо. Может, в Центре сначала захотят со мной поговорить?

– Подозреваю, тебя ожидает небольшая головомойка.

– На самом-то деле я не имею прямого отношения к Центру. Я служу в отделе «Пси».

– Ты в стране пребывания, вот и всё. На территории театра военных действий. Они захотят, чтобы ты выложил всё им, прежде чем передашь информацию в Лэнгли.

– Какие такие «они»?

– Терри Кродель.

– Похоже, нас ждёт веселье.

– Он хочет проверки на полиграфе.

– А как иначе-то? Всё, что угодно, для пользы дела, – усмехнулся Шкип.

Шкип догадался, что бо́льшую часть оборудования на столе совещаний составляет сам полиграф. Перед ним стоял микрофон на стойке, а рядом – большой магнитофон. Шкип наблюдал, как вращаются его катушки – одна побыстрее, другая помедленнее. Рядом с магнитофоном покоился зелёный берет Кроделя. Сам Кродель был одет в полевую форму спецназа с капитанскими лычками на воротнике.

– Что ж, это, думаю, это… не знаю, что это такое.

– Что – «это»?

– Говорю же, не знаю.

– Вы сказали, у вас возникла мысль.

– Мысль?

– Вы сказал, что думали, будто знаете, что это такое.

– Когда это я такое говорил?

Кродель щёлкнул переключателем на магнитофоне, нашёл нужное место, и голос Шкипа произнёс: «Что ж, это, думаю, это…».

– Вот.

– Просто… я заикаюсь.

Капитан Кродель прервался и на несколько секунд уставился на него, после чего сказал:

– Сгодится. Вполне сгодится. Это была просто проверка.

Он оставил кнопку нажатой, одновременно с этим надавив на какой-то рычаг, и катушки вновь завертелись.

– Вы и правда служите в спецназе? Или это такой карнавальный костюм?

– Это форма.

– Чьё это имущество?

– В общем и целом – РЦОБа.

– Я думал, РЦОБ – это в Маниле.

– Это из их временного магазина.

– А вы, значит, прямо вот всамделишный солдат.

– Да идите вы!..

– Ну так я и пришёл. Вот он я. Здесь. Вопрос в том, где вы?

– Иногда ты сидишь за столом, иногда – в поле, но эта штука, это ваше Дымовое древо – это вам не стол и не поле. Оно произрастает где-то там, в джунглях романтики и психоза. – Кродель остановил запись, сказал: – В этой вашей хуйне, ребята, сам чёрт ногу сломит. – И снова включил.

– Это было всего лишь гипотетическое упражнение. Вариант развития событий. Приём психологической войны.

– Вижу, вы жонглируете терминами. Но это вам не поможет.

– Господин капитан, я здесь не для того, чтобы помогать себе. Я здесь, чтобы помочь вам.

– Под каким прикрытием вы работаете в Пятом корпусе? Какое у вас здесь имя?

– Я здесь под своими собственными документами.

– Без прикрытия.

– Я – это просто я, парни.

– Я хочу, чтобы вы разъяснили мне несколько терминов из этой статьи, озаглавленной… ладно, пока обойдёмся без заголовка. Но всё-таки проясните-ка несколько терминов.

– Во что бы то ни стало, в меру своих возможностей. Если это поможет делу.

– «Изоляция» – это значит просто затыкание ушей пальцами, когда кто-то отдаёт приказ, так?

– Это упрощение, но да, суть именно в этом.

– По сути, исключение себя из административно-командной цепочки.

– Опять же, это упрощение.

– Без административно-командной цепочки мы получаем феодализм. Сейчас мы, конечно, говорим о «бюрократических вотчинах» только образно. Но в данном случае мы считаем, что вотчина действительно существовала. Мы полагаем, что ваш дядя, полковник, был феодальным сюзереном.

Шкип сказал:

– Я считаю, мы зашли в лингвистический тупик.

– Я предлагаю здесь ни много ни мало вредительство.

– Я считаю, мы всматриваемся в лингвистическую бездну.

– Дихотомия «мобилизация – поражение».

– Какая-какая?

– Мобилизация-тире-потери.

– А-а! Да ради бога! «Шевелись – или проиграешь». Да он же всё время так твердит… Твердил, то есть.

– Без командной цепочки команд у нас выйдет военное баронство. У него было своё собственное карманное управление.

– И фраза «шевелись – или проиграешь» это как-то доказывает?

– Статья свидетельствует, что он считал это своим долгом. Он держал свой собственный оперативный отдел – например, курировал убийства на Минданао. И своего собственного, личного двойного агента прямо здесь.

– Где?

– Ну здесь же! Знаете, в таком местечке под названием Южный Вьетнам?

– Что за двойной агент?

– Шкип… я сейчас не о вас!

– Теперь мне от вас делается дурно. Буквально тошно.

– Мы не обвиняем вас в государственной измене.

– Тогда в чём же? Если против меня есть какое-то обвинение, так скажите, в чём меня обвиняют. Зачем мне знать, в чём меня не обвиняют?

– Нам всего лишь нужно знать имя. Если это то имя, которое у нас уже есть, вы это подтвердите.

– Назовите мне имя, которое у вас есть, и я, если смогу, предоставлю вам подтверждение.

– Шкип. Вы ведь работаете на нас.

– Да, это так. Работаю, и с гордостью, но…

– Так что же, Шкип?

– Вы можете понять моё нежелание.

– Нет, Шкип, не могу.

– С того места, где я сижу, область, в которую вы пытаетесь вникнуть, её свойства, параметры, если таковые имеются, – всё это кажется немного… аморфным. Я чувствую, что обязан получить от вас гарантии, что мы сохраним всё… в сфере актуальности.

– Гарантии? Чего? Моя твоя не понимай.

– Скажем так, я не хочу подвергать опасности пересекающиеся интересы.

Кродель снова остановил катушки.

– Чьи интересы?

– Любые. Если таковые имеются.

– Что за дерьмище!

– Я думаю точно так же.

– Ладно. Блядь… – Кродель нахмурился, на добрых тридцать секунд уставился в пол, после чего снова поднял голову. – Я готов прекратить допрос. Вы просто заверьте меня, вот лично вы заверьте меня, что с вашей стороны не проводится никаких несанкционированных операций.

– Это было гипотетическое упражнение. Если бы это происходило на самом деле, всё бы, собственно, уже закончилось. Вот вам моё заверение.

– Всё кончено.

– Так же кончено, как если бы ничего никогда и не существовало.

– Хорошо. Давайте перестанем сношать друг другу мозги. – Кродель возобновил запись. – Касательно этого, как вы говорите, гипотетического упражнения в психологической войне под кодовым названием «Дымовое древо». Во время нашей последней беседы мы говорили с вами о некой картотеке.

– Картотеке?

– Где картотека полковника?

– Картотека…

– База данных для «Дымового древа».

– Откуда вы всё это взяли?

– Что за дурацкий вопрос!

– Я и знать не знаю ни о какой картотеке.

– Что за дурацкий ответ!

– Опишите, что вы имеете в виду. Я готов оказать посильную помощь.

– Какая чушь!

– Я бы сказал, вся чушь здесь исходит от вас.

– Его коллекция карточек три на пять дюймов.

– А-а. Ага. Это были архивы. Не знаю, куда они делись.

– Когда