– А, ну да.

«Та старая карга, – подумала она. – Ну она-то моей свободы не ограничит».

На сколько вы уезжаете, мама? – спросила она невинно.

Ровно на столько, сколько необходимо, – ответила Олимпия. И добавила про себя: «Ровно на столько, чтобы убедиться, что эта сука Лаки не получит больше, чем она заслуживает. Что, если от меня что-то зависит, будет равняться нулю».

Тим Вэлз расстался со своим любовником в первый же день, как начал сниматься у Райдера Вилера в картине «Жара». Его любовник начал обращаться с ним так, будто он хуже собачьего дерьма. Зачем ему такое удовольствие? Подумаешь – паршивый продюсер, а ведет себя как второе воплощение Кларка Гейбла.

Тим снова работал и мог сам платить по своим счетам. Хотя главная роль в «Жаре», конечно, не то что в «Великом Гэтсби», все же картина обещала стать заметным явлением. По многим причинам.

В первый съемочный день он столкнулся лицом к лицу со своей партнершей. Взглянул раз, потом еще. Идеи Антонио.

Вы знакомы? – спросил Райдер, заметив выражение лица Тима.

Нет, – бросила Идеи и отвернулась.

«Лживая сука, – подумал Тим. – Впрочем, она всегда была лгуньей. И сукой».

Тим перебрался в Нью-Йорк из Детройта в возрасте девятнадцати лет. Он искренне верил, что перед ним распахнутся двери всех театров. Ведь он актер, и совсем неплохой. Единственными дверьми, распахнувшимися для него, оказались двери машин, чьи владельцы раскатывали по Таймс-сквер в поисках приключений. Он вышел на панель не ради удовольствия, но потому, что таким образом мог неплохо зарабатывать, а днем – посещать школу актерского мастерства.

Среди других учащихся выделялась Идеи Антонио. Никогда еще он не видел такой красивой женщины. Причем не только красивой, но и красноречивой и мудрой – стоило послушать, как она говорила. Он буквально смотрел ей рот, ибо Идеи обладала классом и стилем – всем тем, чем жизнь обделила Тима Вэлза.

Время от времени они вместе разыгрывали сценки. Она не слишком хорошо играла, но ее экзотическая красота компенсировала недостаток мастерства. Несмотря на то что Идеи была на несколько лет старше него, они скоро подружились и, хотя он знал, что она живет с каким-то парнем, стали любовниками.

Однажды она явилась в класс с выражением решимости на лице.

Слушай, – сказала она. – Не знаю, как тебе, а мне здесь надоело. Я хочу отправиться в Лос-Анджелес и попробовать прорваться в кино. Поехали вместе?

А твой приятель? – спросил он.

Что мой приятель? – ответила она.

После того как решение было принято, она предоставила ему всю техническую сторону вопроса. Ему удалось кое-что скопить. Единственное хорошее в проституции – деньги. Наличными, и никаких налогов. Идеи не сомневалась, что он возьмет все расходы на себя. Что и произошло.

Два билета первым классом.

– Я хочу, чтобы все было на уровне, – заявила Иден. – Номер в «Беверли Хилтон».

Несколько новых туалетов для Иден, чтобы поразить агентов.

Четыре недели в отеле – и никакой работы. Тим иссяк.

– Жаль, – бросила Иден и однажды дождливым лос-анджелесским утром, когда он ушел за покупками, выехала из номера и из его жизни, оставив Тима наедине с гостиничным счетом в три тысячи долларов и без малейшей возможности оплатить его.

Он был убит. Но зато сразу многое понял о классных и стильных женщинах.

Тим улизнул не заплатив и вернулся к единственному знакомому ему способу зарабатывать на жизнь.

Снимать клиентов на бульваре Санта-Моника оказалось не труднее, чем на Таймс-сквер.

В двадцать один год его подцепил знаменитый киноактер, чья личная жизнь представляла великую тайну. Он имел жену и детей, но тем не менее снял для Тима квартиру, купил ему отличный гардероб и взялся оплачивать все его расходы. Тима вполне устраивал такой расклад. Теперь он мог не бродить по улицам, развлекать девочек в отсутствие благодетеля и сконцентрироваться на занятиях по мастерству.

Его настойчивость себя оправдала, и в 1980 году он получил главную роль в фильме – к великому негодованию своего приятеля. Они расстались отнюдь не друзьями.

Восторженные отзывы и кассовый успех не привели ровным счетом ни к чему. Покинутый киногерой имел немалый вес и воспользовался им для того, чтобы восходящая звезда Тима Вэлза закатилась в сортир.

Там он и оставался, пока не подвернулось предложение Райдера Вилера.

– Материальчик с душком, – предупредил его агент. – Но съемки пойдут на высоком уровне и при отличной финансовой поддержке.

Тим согласился. Ему нечего было терять – кроме скромности, а о ней он никогда особо не заботился. Сценарий отдавал чистой порнографией. Но, поскольку за дело взялся Райдер Вилер, Тим надеялся, что в итоге получится нечто большее. Он уже изведал вкус славы; ему не терпелось вкусить ее еще.

Иден Антонио. Сексуальная, как сам фильм. На вид – сдержанная и холодная. Тим так и не смог забыть ее. Но теперь он стал старше и гораздо мудрее. На сей раз Иден не сможет обвести его вокруг пальца.

Она воплощала собой идеал классной сексапильной женщины несмотря на всю свою худобу. Довольно странный выбор героини для фильма, в котором должны показывать много плоти.

– Все будет нормально, – сказал ему его гример. – Остальные крошки такие, что рядом с ними Долли Партон покажется гладильной доской.

Тиму не терпелось. Девочки, мальчики. История всей его жизни.

Ему никогда не предоставлялось возможности выбирать.

Теперь они снимали фильм, и он был рад, что согласился. В конце концов, если Ричарду Гиру можно раздеться на экране, то почему нельзя ему? Хотя он, конечно, делал гораздо больше, нежели просто раздевался.

Райдер Вилер сказал, что они снижают кино будущего.

– Зрители хотят увидеть все от начала до конца, – убеждал он актеров. – Сегодня это вы, завтра на вашем месте окажутся Берт Рейнольдс и Джессика Ланж.

Тим испытывал кое-какие сомнения на сей счет. Однако его агент не соврал – все делалось на высоком уровне и при отличной финансовой поддержке.

В первый раз оставшись с ним наедине, Иден спросила:

Итак, у тебя тоже ничего не вышло?

Какая ты деликатная, – ответил он.

Одно из главных моих достоинств.

Разговор происходил в ее гримерной. Он захлопнул дверь и овладел ею по старой памяти.

– Мой приятель убьет тебя за это, – прошептала она. – Если узнает.

– Ты хочешь ему рассказать?

Такой знакомый хрипловатый, грудной смех.

– А ты как думаешь?

Когда пошла вторая неделя съемок, Тим увидел «спонсора», Сантино Боннатти. Он расхаживал по площадке с таким видом, будто весь мир со всем населением принадлежал ему. Без всякого сомнения, ему принадлежала Иден, которую при всей съемочной группе он любовно называл «мокрощелкой».