металлов. Стены освещались тем же светом без источника, который Джили Ффрутан вызвала еще в Чикаго. Они окружали меня со всех сторон, а поскольку воспоминания о стадионе «Ригли» были еще свежи, я мог с уверенностью сказать, что зал почти не уступал ему в размерах.

Воздух был наполнен музыкой. Я называю это музыкой, так как не могу подобрать нужных слов. Уподобить этому любую музыку, которую мне доводилось слышать, – все равно что сравнить шуршание, издаваемое коробкой с тальком для ног, с симфонией Моцарта. Страстная, живая, наполняющая то древней грустью, то безудержным весельем. Каждый такт находил отклик в моей душе, побуждая то ли заплакать, то ли пуститься в пляс. А возможно, сделать то и другое одновременно.

И танцоры… передо мной мелькали мужчины и женщины, шелк и бархат, драгоценные камни, золото и серебро, движения, полные грации; в сравнении с ними я чувствовал себя огромным, неуклюжим и медлительным.

Словами этого не передать.

Джили Ффрутан шла дальше, увлекая меня за собой и меняясь на ходу. С каждым шагом она уменьшалась в размерах, ее одежда тоже менялась, пока не стала такой же, как у танцующих: украшенный драгоценными камнями наряд, который, как и прежнее одеяние, соблазнительно подчеркивал ее прелести. Меня не удивляло то, какой маленькой она стала. Скорее я выглядел уродливо-огромным чужаком, вторгшимся в это место, совершенно не подходившее мне по размерам. Мы шли мимо танцующих, которые кружились и вспархивали, удаляясь с нашего пути. Моя спутница продолжала уменьшаться, и наконец мне пришлось идти, сгорбившись, а ее ладошка теперь покрывала лишь половину моего пальца.

Она вела меня вглубь зала, время от времени останавливаясь и обращаясь на сложном музыкальном языке к представителям Волшебного народа. Мы прошли мимо миниатюрного стола, накрытого для совсем не миниатюрного пиршества, и мой желудок внезапно сообщил, что давно уже не получал пищи и неплохо бы перекусить. Я даже сделал пару шагов к столу, но потом все-таки заставил себя свернуть в сторону.

– Разумно, – заметила Джили Ффрутан. – Если, конечно, ты не хочешь здесь задержаться.

– Пахнет замечательно, – ответил я хриплым голосом. – Но с «Бургер-кингом» не сравнится.

Она снова рассмеялась, прижав руку к своей груди, по-прежнему впечатляющей, так как тело уменьшилось пропорционально. Мы миновали большой зал и оказались в другой пещере, не такой огромной, размером примерно с железнодорожный вокзал. Здесь были стражники в доспехах, усыпанных драгоценными камнями, и в кольчужных масках. Будучи ростом мне по колено, стражники все равно выглядели грозно со своими мечами, копьями и луками. Они стояли, вытянувшись по стойке «смирно», и проводили меня холодными пристальными взглядами. Казалось, все происходящее тешит самолюбие моей спутницы.

Я откашлялся и спросил:

– С кем мы должны встретиться?

– Как с кем, милый? С тем единственным, кто имеет власть над проклятием, наложенным на стадион «Ригли», – ответила она. – С его величеством.

Я нервно сглотнул:

– С вашим королем? Его зовут Гвинн-ап-Нудд?

– Лучше просто «его величество», – зазвенел чей-то высокий тенор.

Я поднял глаза и увидел одного из представителей Волшебного народа, сидевшего на троне, который располагался на помосте высотой в несколько футов, так что мои и его глаза оказались примерно на одном уровне.

– А еще лучше – «ваше величество», сир.

Гвинн-ап-Нудд, правитель Тилвит-Тега, высокий (по меркам своего народа) и широкоплечий, отличался мужественной красотой. На нем была одежда из темно-синей ткани, плотной, как бархат, но струившейся, как шелк. Ладони и пальцы с крупными костяшками выглядели грубыми и сильными. В длинных волосах и бороде виднелись серебристые пряди, красивые и симметричные, а на пальцах и на лбу сверкали драгоценные камни.

Я тут же остановился и поклонился, постаравшись, чтобы моя голова оказалась ниже головы короля фэйри. В этой позе я пребывал достаточно долго.

– Ваше величество, сир, – сказал я самым что ни на есть вежливым тоном после того, как наконец поднялся. – Вы проявили любезность и великодушие, согласившись принять меня. Раз у жителей Тилвит-Тега такой правитель, это хорошо говорит о них.

Король Гвинн смерил меня долгим взглядом и хмыкнул. В этом звуке слышались недоверие и насмешливое удовлетворение.

– По крайней мере, на этот раз они прислали того, кто имеет хоть какое-то представление о хороших манерах.

– Думаю, он вам понравится, сир, – сказала с улыбкой Джили Ффрутан. – Позвольте представить вам Гарри Дрездена, мага, кавалера ордена Серого плаща, иногда – Рыцаря Королевы Мэб и эсквайра при дворе Королевы Титании. Он просит у вас аудиенции, чтобы поговорить о проклятии, наложенном на поле стадиона «Ригли», цитадели смертных в Чикаго.

– Мы знаем, кто он такой, – раздраженно произнес король. – И знаем, почему он здесь. Ступай на свой пост. Мы позаботимся о том, чтобы он вернулся обратно в целости и сохранности.

Джили Ффрутан низко поклонилась, демонстрируя вырез своего платья.

– Конечно, сир.

С этими словами она исчезла в мерцающем облаке света.

– Стража! – крикнул король Гвинн. – Оставьте нас.

Стражники недовольно переглянулись, однако выстроились в шеренгу и вышли, двигаясь абсолютно синхронно. Гвинн подождал, пока последний из них не покинет зал и за ним не закроются двери, после чего обернулся ко мне.

– Итак, – сказал он, – как думаешь, кто выиграет Серию в этом году?

Я несколько раз ошарашенно моргнул. Это был совсем не тот вопрос, который я ожидал услышать.

– Даже не знаю… если говорить об Американской лиге, то я болею за «Тампа-Бэй». Хотел бы посмотреть, как они разгромят «Янки».

– Да, – Гвинн энергично кивнул в знак согласия. – Кто же этого не хочет? Чертовы «Янки»!

– А в Национальной лиге, – продолжал я, – у «Кабсов» дела идут неплохо, хотя «Филлисы» могут выкинуть что-нибудь в последний момент, – пожал плечами я. – Все-таки не будем забывать, что «Кабсы» прокляты.

– Прокляты? – спросил Гвинн. Его губы растянулись в свирепой ухмылке. – Прямо-таки прокляты?

– По крайней мере, в народе ходят такие слухи.

Гвинн фыркнул, встал и спустился со своего трона.

– Пойдем со мной.

Маленький монарх обошел свой трон и направился вглубь пещеры, где было устроено что-то вроде причудливого музея. Там стояли ряды витрин со стенками из хрусталя и полками, обитыми черным бархатом. В каждой находилось около дюжины экспонатов. Чаще всего встречались отрывные купоны билетов, еще там были бейсбольные мячи, бейсбольные карточки, буклеты для болельщиков, флаги команд, биты, перчатки отбивающего и перчатки принимающего.

Пока я шел рядом с ним, медленно, стараясь подстроиться под его шаг, меня вдруг осенило: король Гвинн-ап-Нудд из Тилвит-Тега был бейсбольным болельщиком, настоящим фанатом.

– Это были вы, – внезапно сказал я. – Это вас выгнали с игры.

– Да, – ответил король Гвинн. – Я должен был уладить кое-какие дела, и, когда прибыл на стадион, все билеты раскупили. Пришлось придумать