Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это… – Набрав воздуху, возмущенно произнес Волкодав, – это… чего?!
– Это из той деревеньки, Дичь которая. – Пояснил Клык виновато. – Там у них такая хрень случилась… Короче, – он увлек Волкодава за собой, чтобы крестьяне его не слышали, – сваливать надо в Элодис отсюда. Эти дайкины говорят, что их деревенька – не единственная. На них напали такие уроды, что тебе и во сне такие не приснятся. Карги, это так, фигня. Там и упыри какие-то были, мы одного с Ветром замочили, и то потому, что он того, это, раненый уже был. А привели их наши. Понял?.. Они этих привели, а эти на них сами же и напали. Сначала деревенских порвали, вместе со скотиной и собаками, а потом и наших порвали.
– А дайкинов-то нахрена притащил?! – Яростно прошипел Волкодав. – С ума рехнулся?!
– А мы их в Элодис с собой отведем! Ну, типа, мы их спасли, мы это, хорошие парни, все такое. Чтобы там нас того, не приняли за мародеров каких.
Волкодав помолчал, соображая. Кивнул:
– Ну, ладно. Мозги у тебя есть, хорошо. Но почему валить-то?
– Не понимаешь? – Яростно зашипел Клык. – Эти уроды – с Красной Скалы! И главное – что наши их удержать не могут! Это хуже каргов, понял?! Когда мы его замочили, он не в крысу превратился, это, не в собаку… Не-ет, Волкодав, он стал одним из нас. Только дохлым. И по ходу, давно.
– Чего?!
– Что слышал! Я даже знаю этого парнишку, он из Конюшни… был.
– Отвечаешь?! – Похолодел Волкодав.
– Клык даю! Не ровен час, они здесь окажутся. И кем мы с тобой после этого станем, а? Знаешь?! Нет! То-то и оно. Ты как хочешь, а мы с Ветром валим. Прямо сегодня. Я, пока в Элодисском лесу не окажусь, даже спать… нет, даже срать не сяду!
Волкодав тяжело вздохнул, огляделся. Как жаль бросать обжитое место-то было! И почти готовую кузню, и огород, какой-никакой… Но про тварей, которых каким-то там своим колдовским образом стряпает Госпожа, все стражники Красной Скалы хорошо знали. И стать одной из них, а тем паче, стать их жертвой, Волкодав не хотел. И с крестьянами, – отправившись собирать вещи, подумал он, – Клык неплохо придумал! Может, и в самом деле, эльфы их от Элодиса не завернут, если они придут в лес со спасенными дайкинами!
Королева следила взглядом за своим командором, откровенно любуясь им. Да, жаль, что она – королева, а он – рыцарь-иоаннит! Встреться они лет двадцать назад, а лучше – тридцать, и она без колебаний отреклась бы от престола в пользу брата ради него! Наверное. Площадка, на которой проходили королевские турниры, находилась на берегу длинного канала, в виду Сансет и Марии-на-водах, и была, как все королевские здания Элиота, чистой, красивой и торжественной. Украшенная флагами и значками собравшихся рыцарей, королевскими штандартами Хлорингов, гирляндами цветов и еловых ветвей, с капитальными трибунами, с роскошной королевской ложей, она сама по себе являлась еще одним украшением столицы. Турнир был не статусный, домашний, затеянный ради командора и его рыцарей – чтобы не скучали. Королева стремилась порадовать своего друга сердечного, и в Элиоте, да и по всему Острову уже только и разговоров было, как о том, что Изабелла спровадила молодого консорта подальше, чтобы закрутить на старости лет с таким же старым, да еще и уродливым командором. «Совсем сбрендила баба». – Говорили одни. «Неспроста она с иоаннитами заигрывает». – Беспокоились другие. «Чует, чем для Хлорингов дело оборачивается, поддержку нашла на стороне». – Категорично заявляли третьи. Нервничал и злился даже Дрэд. Все попытки поговорить с командором и воззвать к его здравому смыслу и чувству долга оборачивались полным провалом: командор считал, что выполняет свой долг, спасая помазанницу божью от греха и отчаяния. С восторгом рассказывал, как они вдвоем с королевой молятся Пресвятой Деве и как искренна королева в своем стремлении к свету. Идиот! Изабелла и искренность – да пусть Дрэда проклянут все святые, если он поверит в ее искренность! Но командору об этом говорить было бесполезно, он ничего и никого не слышал. И выглядел при этом счастливым и самодовольным до омерзения! Теперь-то Дрэд вполне оценил опасность королевы. Прежде ему казалось, что женщина в таком возрасте, не смотря даже на свою моложавую внешность, опасной быть уже не может… Но следовало учесть изрядную толику эльфийской крови в жилах всех Хлорингов без исключения. Эта бодрая бабуся еще всех их переживет – теперь Дрэд и слухи о том, что Хлоринги могут прожить до двухсот и более лет, сказками уже не считал. Спрятавшись от палящего июльского солнца глубоко под навес своей ложи, соседней с королевской, Дрэд раздраженно следил за турниром. Командор побеждал и ожидаемо посвящал свои победы королеве. Та улыбалась ему девичьей нежной улыбкой и не сводила с него глаз. «Омерзительно! – Кисло думал посол-инквизитор. – Просто абелярщина какая-то. Взрослые люди, а ведут себя, как влюбленные подростки, да, да… Смотреть противно».
На край навеса над королевской ложей опустился большой ворон и оглушительно каркнул. Королева вдруг побледнела и приподнялась, и герольды наперегонки бросились сгонять наглую птицу. Ворон неторопливо отлетел к ближайшему дереву, уселся на ветке ближе к вершине и снова каркнул. «Не сейчас! – Про себя взмолилась Изабелла, которая по нескольку раз на дню то убеждалась, что поступила правильно, то начинала малодушно жалеть о своем решении. – Не теперь, умоляю, не теперь, не сегодня!». Словно отвечая на ее мольбу, ворон трижды каркнул, и не только королеве этот хриплый звук показался злорадным.
– Командор! – Воскликнула она. – Закончим на сегодня. Ваша королева желает отдыхать.
– Желание королевы – закон. – Ответил командор, тронув коня в сторону ее ложи. Конь, гарцуя и картинно изгибая шею, двинулся вперед, оруженосец одного из рыцарей поспешил уступить
