– Готово. Теперь встать можешь?

Ого, еще как может… даже завидно.

– Ранк, что это было? Я как переродился. Даже в параметрах что-то… Вот – живучесть выросла до четырех.

– Это называется исцеление. Можно вылечить почти все. Воскресить нельзя, и отрезанную часть отрастить тоже.

– И еще поднимает уровень здоровья?

– Это тоже, но довольно медленно. Тут тебе повезло. Кажется, пока живучесть маленькая – ее легко подрастить. Как думаешь – на нас больше никто не прыгнет?

– Наверное, уже нет. Звери обычно живут парами – и эта пара уже готова. Дети их остались, но раз сами не вылезают – значит, мелкие.

Мы снова вылезли к пещере. Довольно сухая площадка под скалой, шагов пять шириной, грот примерно в рост и у него в глубине – довольно узкий темный лаз, откуда снова кто-то мяучит. Присмотрелись. Да – три котенка, размером с крупного хуеса. Темные, только глазки желтые посверкивают. И ники… желтые. F1 у всех.

– Ну что – этих тоже на опыт?

– Ранк, так нельзя. Мы и так убили их родителей, заняли их пещеру… А они ведь могут стать разумными, когда вырастут. А может и уже…

– Но мы же не сможем их выкормить?

– А почему? Давай дадим им хуеса.

– Ну… да, этого добра целый мешок.

– Смотри – цапают. Они уже не молочные, справятся.

– Ты что – хочешь нести их в деревню?

– Нет, конечно. Они будут жить с нами здесь. Отец рассказывал, что бывают домашние кассели, но не такие большие. А в деревне нас не поймут.

– А что потом?

– Ну, посмотрим. Если они вырастут умными – может быть, у нас появятся здесь друзья. Если нет… ну, разбегутся. Все равно мы теперь главные в пещере.

В общем, договорились. Потом Утти собирал из плитняка очаг у стены грота и разжигал костер, а я натаскал папоротников на подстилку и пытался ножом ободрать шкуру с хуеса – мы решили его запечь. Котята слопали целую тушку сырьем, перестали нас бояться и пересели к костру – смотреть на него и выпрашивать еще мясо. Картину портили только два кошачьих трупа в овраге – их надо было уносить в деревню. А когда мы подступили к ним с мешками, выяснилось две вещи. Во-первых, никаких хуесов мы домой не понесем – дотащить бы зараз обоих котов. Во-вторых, под каждой тушкой обнаружилась системная карта. С одного – пустышка F-ранга, с другого – навык «Прыжок».

– Как будем делить?

– Ранк, в этом деле ты главный, у меня даже оружие было не свое. Но если есть выбор – мне нужен навык боевой. Ты говорил, Анкус может записать «владение копьем» на пустую карту?

– Ага, может… Значит, пустая карта твоя, а я буду учиться прыгать. Когда опыт наберем.

– Опыт – наберем. И еще – нам пора в деревню, чтобы успеть до темноты.

В общем, котятам досталось еще четыре толстых хуеса, и они проводили нас как идиотов – мол, зачем тащиться в лес, когда и так полно еды? А мы тяжело, с остановками, вылезали на холм, ломились через кусты и, скользя на глине, спускались в сторону Анке. Но и правда – почти успели домой до темноты.

Вечером пришлось много договариваться. Главным образом – с Байсом. Впрочем, проблем не возникло – старшие сразу смекнули, что в деревне снова есть охотники, и напрягать нас копанием в огороде или там гулянием с козой – пустая трата времени. Шкуры касселей, оказывается, в городе шли примерно по урху, а там перепродавались еще куда-то, на одежду каких-то серьезных персон. Мясо… тоже лишним не бывает. Так что Утти получил гарантии, что его семейный огород теперь на попечении деревни, а я – полную свободу от семейной козы. Кроме того, Байс выдал нам еще одно копье и небольшой острый нож для обращения со шкурами, а Анкус – записал на карту копейное умение. И вообще оба были страшно довольны, как будто мир перевернулся и лег ковром у наших ног, а не висел над головой безмерной громадой.

А он – висел. Потому что почти сразу после всех деловых разговоров и прощания до завтра с Утти ко мне подошла Лана. Его ровесница, внучка Анкуса и вообще первая девка на деревне. И она даже как будто стеснялась.

– Ранк, подожди. Слушай… а можно с вами в лес пойти?

– Э… а тебе зачем?

– Думаешь, только тебе нравится быть умным, сильным и свободным? Можешь не спорить – я прекрасно помню, каким задохликом ты был полгода назад. И вижу, какой ты стал. А теперь ты еще и охотник, и будешь расти каждый день, а через год, может быть, тебе уже станет скучно в деревне, и ты все бросишь и уйдешь в город – сражаться, учиться, командовать… Так думает Анкус. А я так и останусь на всю жизнь ковырять грибы в огороде и пасти козу до ближней опушки.

– Ты что – хочешь стать воином? Драться?

– Да, если смогу. Или – подругой воина, помощником воина, кем угодно, только чтобы… ты меня понял?

– Думаю, да. Но ты понимаешь, что на этом пути можно сдохнуть десять раз, прежде чем кем-то стать? Только сегодня Утти располосовал дикий кот, и он чуть не умер на дне оврага.

– Но не умер же, и как-то ты его вытащил? И даже так – лучше, чем быть тряпкой в руках чужих бойцов, когда они приходят грабить деревню.

– Значит, ты готова умирать и убивать?

– Вот умеешь ты заострить… Да, я на все готова.

– Тогда пойдем завтра с нами. Если Утти не будет против. Мы собираемся дня на два, или три – как получится. Предупреди отца.

– Отлично. Утти не будет против.

Но это было еще не все – дома оказалось, что с нами на охоту собрался и Чинк. Ну да – лавры смелых охотников всем кажутся к лицу, даже Отуз заинтересовался. Но я решил больше никого не брать – и так непонятно, как все обернется.

***

Ранним промозглым утром мы выступили к ручью вчетвером, ощетинившись двумя несистемными копьями. Утти хмур – он не особенно уважает Чинка и, кажется, побаивается Лану. У