— К

огда ты встала? — Каллен вырвал Эйру из ее мыслей. Она не знала, как долго смотрела на пустую тарелку.

— Некоторое время назад, вскоре после рассвета.

— Ты рано встаешь? — Каллен оглянулся на нее, начав наполнять свою тарелку едой.

— По разному. — Эйра пожала плечами. — Думается, что большую часть времени, да. Элис так бы и сказала. Но иногда я засиживаюсь допоздна, а потом не могу проснуться.

— Ну, ты вчера рано легла. — Он остановился у стула, на котором сидела Денея… не так давно. Час назад? Эйра заметила, что сейчас намного светлее, чем когда Денея ушла. С тех пор она была полностью погружена в свои мысли. — Не возражаешь, если я присяду с тобой?

Она хмыкнула, делая вид, что обдумывает его вопрос.

— Я думаю, так было бы логичней, чем если бы ты неловко сидел где-нибудь в другом месте, и мы не разговаривали друг с другом, хотя мы здесь единственные и хорошо знаем друг друга.

— Безусловно, ты права. — Каллен безуспешно боролся с ухмылкой. — Не хотел бы вести себя как обычные друзья или что-то в этом роде.

Обычные друзья… были ли они такими? Звучало как-то неправильно. Слова повисли между ними, как плохо сидящее платье — слишком большое в одних местах и слишком маленькое в других, слишком много, но почему-то недостаточно. Эйра прикусила губу. Каллен был рядом последние четыре месяца. Она почти до сих пор чувствовала вкус его губ с их первого дня при дворе. Она все еще чувствовала его руки, когда он стал ее источником стабильности после откровения, и позже, когда вернул ее к жизни, когда она изо всех сил пыталась принести Маркуса в Соларин.

Нет, «обычные друзья» — это не то, кем они были, но Эйра не могла подобрать лучшего описания. Веселое выражение лица Каллена начало исчезать, когда она уставилась на него, закусив нижнюю губу.

— Знаешь что? — поспешно сказала она, прежде чем проявилась ее способность по-настоящему создавать неловкое положение. — Нам бы не хотелось, чтобы кто-то еще чувствовал себя некомфортно. Я думаю, мы должны принести себя жертву и сесть вместе.

Он улыбнулся ей, но улыбка не коснулась его глаз. Вопросы витали в воздухе вокруг него, когда он сел. Эйра смотрела в окно, пока он вгрызался в еду, не желая пялиться на него. Но ее усилия не создавать неловкость заставили ее почувствовать себя еще более неловко. Куда ей лучше положить руки, на колени? Или на стол? Если она будет постоянно менять их местами, он заметит неладное.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прости?

— Твой желудок. Похоже, тебе удалось поесть сегодня утром. — Каллен указал на пустую тарелку Денеи. — Я беспокоился о тебе.

— Беспокоился? — Эйра сжала и разжала руки на коленях.

— Ну, да, Левит был прав… Твои недуги, должно быть, были серьезными, раз ты упустила возможность поужинать с эльфами и морфи в первый вечер.

— Тебе не стоит беспокоиться обо мне, — мягко сказала Эйра.

— Я уже говорил тебе, что буду.

— Но…

— То, что ты просишь меня не беспокоиться о тебе, ничего не изменит. Если бы я мог перестать делать это, я бы уже сделал. Точно так же, как если бы я мог перестать думать о тебе, или пытаться найти способы провести с тобой время, или перекинуться с тобой парой слов, или украсть улыбку, которая… — Каллен остановил себя. Алый румянец разлился по его щекам, и он засунул пирожное себе в рот, когда Эйра отвернулась, борясь с собственным румянцем.

Украсть улыбку… Слова были обжигающе горячей иглой, пронзающей холодную воду и лед, которые она пыталась выставить перед собой, чтобы держать всех на расстоянии. Этого было недостаточно, чтобы разрушить толстый барьер… но достаточно, чтобы проколоть, пропустить что-то теплое и искреннее, и напомнить ей, насколько холодной она стала.

— Я должна идти, — сказала Эйра, отталкиваясь от стола и неприятного ощущения того, что кто-то находится слишком близко.

— Эйра, я не хотел тебя расстраивать.

— Я не расстроена. — Она встала. — Я поднимусь наверх, хочу взять книгу о Меру. — И надеюсь найти Элис. — Я хочу прочитать главу, прежде чем встречу какого-нибудь эльфа. Мне не хочется ляпнуть, что не попадя.

— Они милые люди, очень понимающие. Я сомневаюсь, что у тебя так вышло бы, — поспешно сказал Каллен.

— Мне надо быть уверенной. И я должна сказать Элис, что чувствую себя лучше. — Эйра мысленно выругалась. Она намеревалась, по-возможности, использовать плохое самочувствие в качестве предлога, чтобы скрыться в Архивах. Что-то в Каллене превращало ее мозги в кашу.

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. — Вокруг него начала сгущаться атмосфера разочарования. — Я действительно не имел в виду…

— Все в порядке, Каллен. — Эйра заставила себя улыбнуться. — Увидимся позже.

Она отступила вверх по лестнице, прижимая руку к груди. Она избегала его, но не совсем понимала почему.

Он отвлекает, вот почему. Независимо оттого, что она чувствовала к нему, независимо оттого, что он собирался ей сказать, он отвлекал ее, если нынешнее щемление в груди и частое сердцебиение было каким-либо признаком. Плюс, если он сблизится с ней, она рискует, что он узнает о Дворе Теней или заметит, чем она занята. Эйре уже приходилось обходить Элис стороной. Каллен был риском, на который она просто не могла пойти.

Тем не менее, даже когда она вошла в общую комнату Соляриса, чтобы найти Элис, даже когда она сидела на кровати Элис, пока ее подруга одевалась и готовилась к новому дню, ее мысли возвращались к нему. Она проводила каждую свободную минуту, пытаясь выкинуть Каллена из своей головы, пока Мечи Света не прибыли в поместье, чтобы сопроводить их в Архивы Ярген.

Прогулка по городу была наполнена все той же девственной тишиной, что и накануне. Единственными звуками было тихое позвякивание в ножнах мечей стражников и стук сапог по мостовой. Дважды они видели патрули рыцарей королевы, марширующих по городу. Были также несколько курьеров, ведущих дела. Но у всех, кто был на улице, к груди была приколота ярко-красная лента с выбитым на ней номером. Эйра не знала значения, но предположила, что это было своего рода разрешение выходить на улицы, поскольку рыцари останавливали только тех, кто их не носил.

Посол Кордон с сенаторами располагались в другом поместье, выше по склону от них. Они присоединились к группе без суеты, пройдя путь от группы рыцарей в красных плащах до Мечей Света с пурпурными поясами. Йемир немедленно подошел к своему сыну, оттащил его к краю группы и