Господи, да какой же ненормальной она была! Вот именно тогда, в тот раз. И ещё немного попозже.

А ведь всё из-за неё, из-за Лили.

Опять, наверное, слишком по-детски и не очень достойно, но пока ехали и болтали, отчитываясь друг перед другом о проведённом в расставании времени, больше всего Алёна думала о Лиле. Хоть и не спросила про неё ни разу. Очень надо. И думала, честно сказать, не очень приятное, представляла, как та сейчас выглядела и, конечно, рисовала её мысленно не в самом выгодном свете.

Упорно предполагалось, что та располнела и подурнела, превратилась в такую типичную тётку. И дело даже не в обычно прилагаемым к этому образу застиранном домашнем халате и навеки пропитавшем запахе жареной рыбы и кислых щей. Внешнее не столь уж и важно. Но со временем разрастается и проявляется острее то, что скрывалось внутри. И на лице отражается, в том числе. А внутри у Лили прятались не самые возвышенные качества и эмоции.

Но, возможно, Алёне просто так казалось. Тогда. У неё же было очень весомые причины для неприязни. А так легко видеть то, что хочется видеть, и не замечать остальное, идущее вразрез с заранее сложившимися ожиданиями или предвзятым отношением.

Однако и сейчас полностью избавиться от неприязни никак не получалось, хотя Алёна больше не та взбалмошная девочка-подросток с кашей в голове, саднящей раной на сердце и эмоциями, бьющими через край. Всё давно-давно перегорело, переболело, остыло, и даже, пожалуй, замёрзло, покрывшись толстой коркой льда. Она прекрасно научилась держать себя в руках, да так, что иногда казалась окружающим чересчур неприступной, бесстрастной, приземлённой.

Ну и пусть!

Дом, к которому они подъехали, был из разряда продвинутых новостроек. Не элитный, конечно, но и не стандартный муравейник, попытавшийся вместить в себя максимальное количество квартир и жильцов. Закрытый ухоженный двор со своей детской площадкой и парковкой. А Глеб работал в территориальном управлении РЖД и на довольно солидной должности. И это было так странно – сопоставлять их прошлых и нынешних, даже саму себя, не говоря уже про Глеба и Андрюху Шарицкого. А чем занималась Лиля, Алёна то ли прослушала, то ли речь об этом так и не зашла.

Квартира оказалась большой и просторной, судя по габаритам прихожей, и наверняка не той, в которую Глеб с семьёй съехал от родителей, скорее всего, купленной не столь давно. И обставлена она была с определённым вкусом и стилем. Возможно, даже дизайнер поработал. Или это Лиля сама?

– Лиль, ты где? – захлопнув дверь, крикнул Глеб. – Мы пришли. И я тут не один, ещё и вместе с Димкой. И не только. – И воодушевлённо добавил, заметив возникшую в прихожей жену: – Представляешь? Возле университета столкнулись с Алёной.

– С кем?

Лиля появилась не со стороны кухни, скорее всего, вышла из комнаты, уточнила недоумённо. Неужели не помнила?

Помнила. Ещё как. Скользнула взглядом по сыну, по мужу, и упёрлась в Алёну. И узнала.

Брови приподнялись, глаза распахнулись, а губы плотно сжались, заставив затвердеть по-прежнему круглые щёки.

Она не подурнела и не располнела. Ну, может, прибавила несколько лишних килограммов, но те её не портили, делая ещё более фигуристой и статной. Быть худышкой Лиле бы точно не подошло, а так – самое то.

– Добрый вечер! – вежливо выдала Алёна.

– Да, добрый, – подтвердила Лиля, качнув головой.

Цепкий настороженный взгляд попытался проникнуть в сознание, прочитать мысли, выяснить определённо и сразу, с какой целью явилась гостья.

Да чисто из любопытства. Посмотреть, чем это может обернуться, но без расчёта на какой-то особый эффект.

А Глеб всё говорил, выкладывая подробности встречи, и при этом тепло и довольно улыбался – он действительно был рад. Забрал у Алёны пальто, распорядился:

– Ты, давай, проходи. В комнату. Сейчас поужинаем, чаю попьём. – Потом развернулся к жене. – Лиль, может, в магазин надо? Торт там прикупить, или чего. Вон Димка, пока под рукой, быстренько сгоняет.

Лиля равнодушно пожала плечами.

– Хотите торт? Так конечно.

Алёна не вмешивалась. Во всех этих фразах наподобие «Ой да ладно. Ну что вы? Зачем так суетиться ради меня?» одно бессмысленное кокетство.

Гость – это всегда незапланированная суета, а уж как будут велики её масштабы, хозяева решают сами. Насколько они захотят развернуться? И это ведь её пригласили, а не она неожиданно заявилась к ним домой.

Лиля, как и подобает хозяйке, отправилась на кухню, а Глеб развернулся к сыну.

– Дим!

Тот особого рвения не выказал, но и не возмутился.

– Хорошо, – произнёс негромко, снимая с крючка только что повешенную куртку. – Сгоняю. Чего покупать-то?

– Ну-у, – протянул Глеб задумчиво, коротко глянул на Алёну, опять улыбнулся. – Чего-нибудь повкуснее. К чаю. Но не слишком банальное. Да сам выберешь.

Он выдал Диме деньги и ключи от машины и опять обратился к Алёне, качнув головой и хитро подмигнув:

– Пойдём. Не стесняйся.

Теперь она вскинула брови, изображая удивление: и как он мог предположить, будто она стесняется? Но, если честно, ощущался какой-то лёгкий дискомфорт, или даже не слишком лёгкий. Они ведь так давно не виделись, и неважно, насколько близки были когда-то, прошедшие годы могли легко свести на нет даже самые тесные отношения, превратить любовь в неприязнь, понимание в отчуждение. Но Глеб, похоже, считал, что всё осталось прежним, и кое в чём он оказался прав. Что уж точно не изменилось – Алёна с Лилей, как и раньше, не испытывали особой симпатии друг к другу, и настоящее тут не играло абсолютно никакой роли.

Прошли в гостиную. Здесь тоже было всё довольно миленько: сдержанные цвета, современная мебель, ничего нарочито лишнего, почти идеальный порядок, особенно, если сравнивать с Алёниной квартирой. У неё у самой – однушка, хотя тоже довольно просторная, тоже из новостроек и, главное, своя собственная.

Сначала она думала о машине, а потом решила – квартира важнее. Ну сколько можно жить у родителей? А общага и съёмная жилплощадь – не самый идеальный вариант.

Всего через минуту Лиля тоже появилась в комнате, обратилась к мужу:

– Глеб, можно тебя?

Словно боялась даже ненадолго оставить их вдвоём. Ну или это Алёна нарочно придумывала такие причины для каждого её действия, чтобы оценивать его с насмешливой снисходительностью. А на самом деле Лиля всего лишь хотела посоветоваться, что лучше приготовить или где накрыть стол, или вообще сообщить какую-то чисто семейную новость, не предназначенную для постороннего уха и никак его не касающуюся.

– Да, конечно, – откликнулся Глеб и опять повернулся к Алёне. – Мы на секундочку. Ты не скучай.