встречаться с Син, потому что я не знаю, что такое отношения. Однако, жажду с ней переспать. Что обязательно произойдет. И когда это случится, ублюдок, Тревор, может забрать все, что от нее останется.

Я целую Син в мочку уха. Она делает рваный вздох, прежде чем отступить назад.

Мой первый инстинкт — схватить ее и притянуть обратно к себе, но прежде чем успеваю что-то сделать, Син поднимает маленькую квадратную коробочку. Это аптечка.

Я и не заметил, что та была у нее в руках.

— Пришла промыть твои раны, — тихо отвечает Син.

— А где твой парень?

— Поехал домой.

Я отступаю в сторону, позволяя Син зайти внутрь, прежде чем закрываю дверь. Она останавливается, когда достигает середины комнаты. Даже в свободных джинсах и простой красной футболке Син невероятно заводит. Я прохожу мимо и сажусь на край кровати. Но она не двигается с места и не говорит — просто продолжает стоять на месте.

— Ну? Чего ты ждешь? — спрашиваю я.

Син делает медленные шаги, словно ловец бездомных животных, который пытается подобраться к бешеной собаке. Затем кладет аптечку на кровать рядом и, открыв ее, достает спиртовые салфетки.

Она судорожно вдыхает, когда я притягиваю ее между своих раздвинутых ног.

— Ожидаю вашей помощи, сестра.

Мои руки лежат на талии Син. Она разрывает маленький пакетик, достает салфетку и осторожно протирает ею ссадины на моем лице.

— Ты себя режешь, — внезапно заявляет Син.

— К чему ты клонишь?

— Зачем?

— Так я справляюсь с болью.

— Из-за того, что произошло с твоим братом?

Я киваю. Даже мой психиатр не знает об этих порезах. Понятия не имею, что в Син такого особенного. Я едва ее знаю.

После того как Син заканчивает обрабатывать мои раны на лице, она аккуратно мажет их мазью.

— Лучше?

— Немного.

— Ты думал о том, чтобы обратиться за помощью?

— Единственное, что мне может помочь, это машина времени. Почему ты никому не рассказала? — задаю я вопрос.

Син убирает мою руку со своего бедра, чтобы обработать сбитые костяшки, затем тоже мажет их мазью и наконец отвечает:

— Это не мой секрет.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю я, продолжая сверлить ее взглядом.

— Не знаю, — произносит шепотом Син.

— А я знаю.

Поднимаю ее футболку, обнажая плоский живот. У Син пирсинг пупка — золотая птичка, создающая красивый контраст с тоном девичьей кожи. Она проводит пальцами по моим волосам, притягивая меня ближе, и издает стон, когда я погружаю свой язык в ее пупок, а затем оставляю поцелуи на мягкой коже.

Син покрывается мурашками, стоит мне только коснуться ее губами. Она покачивается на ногах, а ее дыхание становится сбивчивым.

Я расстегиваю ее джинсы и спускаю их вниз, обнажая фиолетовые трусики. Провожу дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже и ниже. Син гладит рукой мои волосы, пока я терзаю ее покрытый тканью клитор. Затем скольжу руками под трусики, обхватывая ягодицы и останавливая Син от отпадения, когда ее ноги подкашиваются. Стоны, что срываются с ее губ, звучат симфонией для моих ушей.

— Остановись, так нельзя. Я не могу.

— Не-а, никаких остановок.

Син отшатывается назад, разрывая мой захват, прежде чем натянуть джинсы обратно. Затем разворачивается, чтобы сбежать, однако я тут же следую за ней. Она открывает дверь, но уже слишком поздно. Я захлопываю дверь, и вжимаюсь в Син сзади. Запускаю руку в ее длинные волосы и прижимаю щекой к двери.

— Ты делаешь мне больно.

— Тебе было известно, что случится, если ты снова сюда зайдешь, — шепчу я ей на ухо.

— Отпусти.

— Слишком поздно.

Я скольжу рукой в трусики Син и начинаю пальцем кружить по ее клитору.

— Можешь говорить, что тебе это не нравится, но мы оба знаем, ты лжешь.

Син стонет, когда я провожу пальцем ниже, проскальзывая в ее жар и потираясь своим стояком об ее ягодицы.

— Ты не была бы такой влажной, если бы не хотела меня.

Я подношу руку к своему лицу и вдыхаю запах.

— М-м-м, клубничка.

Распределяю влажность по шее Син, прежде чем наброситься на тот участок своим ртом и с силой всосать кожу. Затем спускаю вниз ее джинсы и трусики, попутно расстегивая молнию на своих и освобождая эрекцию. Я убираю руку с девичьих волос и слегка приподнимаю Син, располагая себя у ее входа, а потом начинаю продвигаться вперед, проникая в тесноту.

— Перестань.

По щекам Син катятся слезы.

Я на грани войны с самим собой, потому что не желаю останавливаться. Потому что должен продолжать. Син провоцировала меня, искушала — она прекрасно осознавала свои действия, когда постучалась в мою дверь.

Однако, я опускаю ее и делаю шаг назад. Син поправляет свою одежду, тут же хватаясь за дверную ручку.

Я упираюсь рукой в дверь прежде, чем ей удается ее открыть.

— Клянусь братом, если ты еще хоть раз посмотришь в сторону моей комнаты, в тебе окажется не только кончик. Можешь кричать, плакать, драться — делать все, что заблагорассудится, но я не остановлюсь, пока моя сперма не потечет из тебя рекой. Не тычь спящего медведя палкой, если не ожидаешь, что он накинется на тебя в ответ.

С этой угрозой я убираю руку с двери, позволяя Син выбежать из комнаты.

Глава 11

Син

Попытка уснуть провалилась, и я в отчаянии иду на пробежку, еще до того, как начнутся уроки. Мои мысли сумбурны, пока я бегу трусцой по дороге.

Прямо с утра, в канун Нового Года, я уехала к Тревору, потому что не хотела встречаться с Артом. И хотя провела там весь день, мои мысли продолжали возвращаться к прошлой ночи.

Я худшая девушка на свете.

В то мгновение, когда Арт губами коснулся моего живота, я едва могла стоять, потерявшись в ощущениях, которых никогда прежде не испытывала. Артур видел меня насквозь. Он знал, зачем я пришла в его комнату, даже если сама это отрицала.

И почему меня тянет такому ущербному, как он? Арт словно пазл с отсутствующими фрагментами.

Вина, вот что остановило меня той ночью. Я хотела Артура… Безумно. Той ночью, когда впервые без разрешения вторглась в его личное пространство, между нами возникла особая связь, потому что передо мной открылась его уязвимость.

Отчасти я надеялась, что Арт не остановится, и вина за произошедшее ляжет исключительно