пещеры и попробовать найти себе еды я не мог: вдруг кобольды опять нападут?! А ведь я так сильно тебя люблю! – закончив наполненную особым драматизмом и сарказмом речь, я показательно лёг на пол, устало положив голову на скрещённые передние лапы. – А ещё мама просила передать, чтобы ты вложила десять очков характеристик в Выносливость, пять в Ловкость, а остальное в показатель Воли.

– Да. Да, сейчас сделаю, – неуверенно ответила Калиса и стала копаться в своём логе. В какой-то момент её взгляд резко забегал, сестра покачнулась и уставилась на меня с отчётливым желанием отгрызть мне хвост. – Сиал, что за шутки? Как я могла проспать два года, если мне одиннадцать лет?

– Два года? – я сострил сконфуженную мордашку. – Я хотел сказать два дня. Наверно, я немного устал, вот и оговорился.

– Оговорился? Да я подумала, что со мной что-то не так! Зачем ты так шутишь?

– А над кем мне ещё подшучивать? – я грозно посмотрел на Калису, отчего та невольно попятилась назад. – На расстоянии многих километров вокруг ты единственное разумное создание, с которым я могу общаться. И я хочу, чтобы ты вела себя нормально, а не замыкалась в себе, как сделала после нашествия крысят.

– Но ведь я обидела тебя. Тогда, на поляне. А потом эти крысы напали, а ты меня спас.

– Так, давай расставим всё по местам. Первое: я на тебя не обижался. Второе: я не мог не спасти тебя. Третье: тогда в пещере ты оцепенела от страха благодаря моему навыку. Поэтому, давай забудем об этом и пойдём уже охотиться.

– Навыку?

– Ну да, навыку. Точнее сказать – это некая сила. Я ведь родился слабым и поэтому мне была подарена способность кричать так, чтобы у всех душа в лапы уходила. Но вот как часто ей можно пользоваться я не знаю, поэтому давай договоримся, что я её приберегу на тот случай, если кобольды решат вернуться.

– Так вот почему мне было так страшно? Это из-за тебя! Ну, Сиал, – она стала буравить меня взглядом. – Ты точно не обижен на меня?

– Ещё раз попробуешь подумать о таком, и я сыграю с тобой в одну игру: отгрызу тебе хвост и посмотрю, отрастёт он или нет.

– Зачем ты хочешь съесть мой хвостик? Неужели ты настолько голоден? Так что ж ты раньше не сказал! Тебя же мама обучила навыку карты, – сестра тараторила так быстро, что в ответ я мог лишь растерянно кивать. – Отлично! Пошли, добудем тебе еды. Не волнуйся, старшая сестрёнка позаботится о тебе. Пойдём! – Калиса бодрым кабанчиком побежала в сторону выхода, оставив меня с мыслями о творящемся хаосе в её голове.

По дороге к лесу наш разговор не складывался, но стоило карте начать зарисовывать местность, как мы принялись живо обсуждать полученный навык. Однако, полезная штука, эта способность картографии. Хоть карта и выглядела как набор кривых топорно нарисованных линий, но пользоваться ею крайне удобно. Да и отображение местности такое простое только вначале, по мере развития навыка она станет более подробной, даже пометки можно будет делать. По итогу получится эдакая карта со спутниковой навигацией, только без спутников и навигации.

Вскоре на карте начали вырисовываться новые очертания леса, к которому мы приближались. С каждым шагом мне становилось некомфортно, словно моя безусловная вера в себя дала трещину, а возле опушки я и вовсе остановился, не решаясь идти вперёд. Да, я подрос за эти три года и волков с оленями можно не бояться, но какому-нибудь медведю с улучшенным классом мы с сестрой станем обедом. И ладно ещё Калиса, она себя может магией вылечить, а что делать бедному мне?

– Ты чего застыл, братишка-трусишка? – Калиса остановилась рядом со мной.

– Не трусишка, а младший братик очень сильной и отважной старшей сестрёнки. Которая первой зайдёт в лес.

Хмыкнув в ответ, Калиса с грациозностью северной лани пересекла границу леса. Неспешная прогулка притупляла чувство опасности, а вид девственно-чистого леса пробуждал в памяти картины из прошлой жизни. Приятные, но давящие на сердце тяжёлым грузом и, посему, вскоре спрятанные в дальний уголок памяти.

Мы сбились со счёта, сколько раз день сменялся ночью. И если драконам как физиологическая потребность организма сон не нужен, за исключением спячки – но вот голод с каждым днём становился всё сильней, а еда не спешила идти к нам в лапы. Пару раз нам с Калисой попадались кролики и белочки, но вот пытаться их ловить у меня желания не было. Что не скажешь о сестре, обезумевшим хорьком бросавшейся за каждой мелочью. Мало того, что поймать их она не могла из-за разницы в скорости и юркости – так ещё и мне приходилось бежать следом, стараясь не терять зелёное наказание из виду. А когда сестра упустит добычу, то я ещё и выслушивал гневные тирады о том, что она устала, что ей всё надоело, хочется кушать и всё в подобном роде. После мы ложилась на землю и полдня не двигались, восстанавливая силы. Чтобы вскоре сестра вновь повторила свой безбашенный забег.

Когда это всё мне уже порядком надоело и появилось желание высказать Калисе все накопившиеся эмоции и потребовать, чтобы она прекратила вести себя как полоумное животное – сестра вновь резко соскочила с места, погнавшись за мышкой. Но не вписалась в поворот и на огромной скорости влетела в дерево. Звук падающего древесного исполина распугал всю живность в округе, а Калисе хоть бы что: встала, осмотрела себя и пошла дальше.

– Сестра, я тебе поражаюсь! Ты только что убила дерево, ты это понимаешь? Тебе хоть не больно, ничего не ушибла?

– Нет, я даже ничего не почувствовала. Но ты знаешь, здесь так весело! – голос Калисы радостно звенел маленьким летним колокольчиком. – Не то, что у нас в пещере или перед ней на равнине. Тут так интересно, тут всё новое. Поскорей бы мама прилетела, так хочется ей рассказать ей обо всё, что мы видели.

– Только не говори ей, что ты носилась по лесу как дикое животное, а то она расстроится, подумав, что её единственная дочь рассудком тронулась.

– Ничего не тронулась! Мне весе…

– Замри, – я резко остановился и прислушался к звукам первозданного леса. Вновь раздался едва уловимый треск ломающихся веток. Что-то крупное двигалось в нашу сторону. – Сестра, можешь считать