— она длинная и порой такая странная. Вот станешь чуть постарше, тогда и поговорим о чудесах. У нас в роду все женщины не только в чудеса верили, но и сами…

Она осеклась, точно поняв, что сболтнула лишнего. Я же замерла, отстала от бахромы и навострила уши:

— Что сами? Ба, ну рассказывай! — умоляющим тоном произнесла я, чуть ли не подпрыгивая на табуретке от нетерпения.

— Потом узнаешь, — цыкнула бабушка, не обращая внимания на мои мольбы. — Все чудеса будут позже, не отвлекай, мне еще дошить надо, а потом поможешь мне пыль с полок смахнуть и полы вымыть.

Многим позже, протирая полки влажной тряпкой, я то и дело кидала восхищенные взгляды на портрет в старинной раме, который всегда стоял у нас на комоде. На нем была изображена красивая рыжеволосая женщина в платье того же цвета и с зелеными глазами. Она же смотрела на меня с легкой насмешкой приподняв одну бровь. На коленях у незнакомки восседал рыжий кот, чьи глаза, подобно хозяйским, сияли двумя изумрудами.

И вдруг я замерла, поняв, что на том портрете… Была сегодняшняя я! Агнесс!

Я проснулась и резко поднялась на кровати. Сердце стучало молотом, подушка вымокла насквозь от пота. Я не могла понять — наш разговор с бабушкой о чудесах и тот портрет всего лишь сон или мои воспоминания?.. Я что-то забыла или мое воображение решило сыграть со мной в игру?..

Не успела я все это как следует обдумать, как в комнату вбежала — нет, ворвалась! — Сэди, которая, задыхаясь, произнесла:

— Скорее, Верети… Там… Скорее!..

Сэди еле-еле переводила дыхание. Я же поднялась на ноги, быстрым шагом подошла к столу, наполнила стакан водой из кувшина, преподнесла девушке, что с жадностью припала к бокалу, и спросила:

— Что случилось? Что с Верети?!

— Она собирала травы для своих отваров и упала в расщелину между скал, ее вытащили, но боюсь… — Сэди закусила губу, чтобы не заплакать. — Она может не дожить до завтрашнего дня…

О, боги! Я накинула на себя первое, что попалось под руку, и чуть ли не волоком потащила Сэди наружу, схватив ее за руку.

Бледная словно сама смерть Верети лежала на кровати в своем домике, где она не только жила, но и принимала всех, кому нужна была помощь. Ее прикрытые веки подрагивали, лоб покрывала крупная испарина, дыхание было прерывистым, при каждом вдохе или выдохе из груди вырывался протяжный хрип.

При виде меня и Сэди девушки, окружившие несчастную, почтительно расступились, склонив головы. Я же судорожно размышляла, что делать.

Вместе с Сэди мы осторожно осмотрели Верети — руки и ноги целые, это уже хорошо, вряд ли в этом мире умеют хорошо лечить переломы.

Однако шут с ней, с рукой или ногой, неприятно, но не смертельно, однако если Верети при падении повредила внутренние органы…

Я невольно потерла глаза. А что если она сломала ребро? Кость легко может проткнуть легкое… Однако в этом случае Верети бы, наверное, уже захлебнулась кровью.

Ушиб почек? Лопнувшая селезнка? Что нам делать? В нашем селении всего один лекарь — сама Верети…

Я беспомощно оглядела стоявших вокруг девушек, что смотрели на меня… С надеждой? Сэди тихо плакала, Мария теребила поясок и кусала губы, не зная, как помочь подруге.

В комнату зашла Магда — та пожилая женщина, что помогла нам с красками для пряжи. Узнав, что случилось, она принялась внимательно осматривать Верети, что-то бормоча себе под нос. Магда склонилась над страдалицей так низко, словно надеялась увидеть или учуять что-то, что не могут распознать все прочие.

Наконец Магда выпрямилась и направилась к выходу, жестом позвав меня за собой. Когда мы вышли в коридор, Магда закрыла двери и тяжело вздохнула:

— Дело плохо, Агнесс, скорее всего, долго она не протянет. Минералы помогут сбавить боль, но не исцелят.

У меня невольно потекли слезы. Я тихо произнесла:

— Но мы должны спасти ее! Должны! Пожалуйста, Магда, неужели нет ни единого способа помочь Верети? Я готова на все!

Магда немного пожевала губы и сказала:

— Ни я, ни кто-либо другой не сможет помочь Верети… кроме тебя.

Я лишь горько улыбнулась:

— Но я даже компресс накладывать не умею и не разбираюсь в травах как ты или Верети. А вязанием, увы, больных на ноги не поднять…

То, что я услышала дальше, поразило меня до глубины души. Понизив голос, Магда произнесла:

— Неужели ты думаешь, что тебя случайно занесло в этот мир? Поверь, ты обладаешь силой, о которой и не догадываешься.

— Я… Но откуда ты… — пролепетала я, не веря своим ушам.

Магда прервала меня, подняв ладонь:

— Агнесс, все женщины вашего рода были не обычными женщинами, исключая, разве что, твою маменьку — вот там действительно обошлось без чудес. Твоя бабушка что, не рассказывала о том, что и она, и ее мама, и мама ее мамы были сильнейшими чародейками? — я лишь покачала головой, на что Магда снова вздохнула. — Что ж, видимо, она хотела оградить внучку от того, что пережила сама.

Магда взглянула на меня тем же самым взглядом, которым когда-то поверх очков смотрела бабуля.

Я схватилась за стену, чтобы не упасть, и пролепетала, ничего не понимая:

— Выходит, что меня не зря за ведьму приняли?..

— Э, нет, милая, чародейка — не есть ведьма, — одними уголками губ улыбнулась Магда. — Я все объясню тебе, но потом, когда мы — а точнее, ты — вылечишь Верети.

— Но… смогу ли я? Я боюсь, что… — в неверии прошептала я.

— Никаких «боюсь», когда на кону стоит жизнь человека, — отрезала Магда и направилась к своему дому. — Дай мне немного времени собрать вещи и приготовься сама — нас ждет небольшая прогулка.

Глава 20

Магда поднималась в гору необычайно быстрым для ее возраста шагом, за которым я едва поспевала. Шли мы долго и остановились на небольшой площадке, посреди которой находилось кострище с висевшим над ним котелком и тоненький ручеек, бежавший поодаль.

Магда достала кремень с кресалом, умело разожгла огонь, набрала в котелок воды из ручья, а после указала мне на неприметные цветочки, росшие у воды:

— Ты должна выбрать нужные растения.

— Но я же не… — попыталась было сказать я, но Магда меня перебила.

— Ты ДОЛЖНА это знать! Ты всегда это знала. И помни — зорко одно лишь сердце…

— … самого главного глазами не увидишь, — продолжила я.

Подойдя к цветам, я опустилась на колени и прикрыла глаза. Если у меня действительно есть некая сила, то самое