На пороге стоял незнакомый ей худощавый мужчина в иноземной одежде. Короткий черный плащ из плотной ткани без вышивки и украшений, крепкие сапоги. Волосы с сильной проседью и залысинами. Он глянул на Нину стылым взглядом и произнес приветствие на греческом, но с сильным акцентом.

Нина осторожно поприветствовала его на латыни. Он усмехнулся. Аптекарша нахмурилась, но отступила, приглашая посетителя войти, повела рукой в сторону скамьи.

Он уселся на подушки, поправил полы плаща. Только тут Нина заметила, что левая рука у него скрючена и как будто высохшая.

«Видать, жилы повредил», – мелькнуло у нее в голове.

Присмотревшись, заметила бугристый шрам слева на основании кисти. Уже прикидывая, какое средство лучше подойдет для его руки, она спросила гостя, с какой надобностью пришел.

Он молча разглядывал ее. Нина дала ему чуть времени насмотреться. Знала она, что мелка, худа да немолода уже, 27 лет – возраст почтенный. Но красы в ней нет особой, чтобы так вот глазеть.

Она поправила выбившийся из-под платка локон. Посмотрела на пришедшего прямо и строго.

– Мне, уважаемый, в гляделки-то играть недосуг, – сдержанно произнесла Нина. – Скажи, с чем пожаловал. Ежели для руки твоей…

При этих словах он убрал руку под плащ, глянул на аптекаршу злобно.

Та осеклась.

– Не хотела тебя обидеть, прости, если что невпопад сказала. В чем тебе помощь аптекарши понадобилась?

Посетитель все так же молча кинул взгляд на дверь.

– Запирать не стану, не обессудь. Если показать мне что надобно или втайне рассказать, то можно за загородкой побеседовать. – Нина вздохнула, надеясь, что он не решится-таки и уйдет, с чем бы ни пришел.

Не нравился ей гость этот незваный. Холодом от него веяло, как будто не за помощью к ней пришел, а беду принес.

Наконец он тихим скрипучим голосом произнес:

– Недавно одного человека на улице убили. Говорят, он в твоей аптеке оказался.

– Верно говорят. Умер он. Тело его стражники унесли в тот же день. А тебе он кем приходится?

Метнув на нее взгляд, он с кривой усмешкой произнес:

– Мне-то никем. А вот зачем он к тебе направлялся? С каждым приезжим по лавкам валяешься? Один за дверь, другой в калитку?

Лицо как огнем опалило. Нина не сразу нашла, что ответить на злобную речь.

Подскочила, край стола рукой сжала. А в голове мысль металась канарейкой: «Это ж он про Винезио. Откуда прознал?»

– Ступай-ка, уважаемый, из моей аптеки. Ежели бы за помощью пришел – помогла бы, чем умею. А сплетни повторять дурные можно на базаре. Там нищих бездельников полно – они тебя и приветят, и послушают. Убирайся, пока я соседей не позвала!

– Не позовешь ты соседей. Позора побоишься.

Увидев, что она двинулась-таки к двери, повысил голос:

– У того, что в аптеку к тебе добрался, кольцо было. Где оно?

– Да не было у него кольца никакого! Ничего на нем не было – ни кошелька, ни ларца, ни колец на пальцах. Приполз, умер, сикофанта позвали – он тело велел унести. Все! Убирайся из моей аптеки!

Посетитель змеей метнулся к ней, развернул, схватил за горло. Нина втянула шею в плечи, вцепилась в его руку, пытаясь отвести душившие ее пальцы. Она попятилась назад, пока не уперлась задом в стол.

А мужчина шипел, кривя губы:

– Кольцо это твой любовник должен был привезти в Рим для Святой церкви. А он вместо этого уехал просить разрешения Папы жениться на убогой гречанке. Он предал свою церковь. Это кольцо все искали столько лет. Оно принесло бы мудрость и божественное благословение, восстановило силу истинной церкви и почет… – его хриплый шепот прервался.

Пальцы его сжались сильнее на шее Нины, он тяжело дышал, глядя аптекарше в лоб.

У Нины в глазах стало темнеть. Задыхаясь, она нащупала на столе за спиной ручку тяжелой доски, из последних сил хватила злодея по уху. Он пошатнулся, схватившись руками за голову, поминая нечистого. Аптекарша, держась за горло и жадно вдыхая воздух, кинулась к двери. Чужестранец прошипел, скривившись от боли и ярости:

– Еще шаг и твоего Винезио уже ничто не спасет.

Она, споткнувшись о собственную тунику, упала да так и осталась сидеть на каменном полу. Отползла в угол, не отводя взгляда от змея-латинянина.

– Где он? – прошептала с трудом.

В горле стоял колючий ком, будто глиняных обломков напихали.

– В подвалах он. В подземелье замка Святого Ангела. Не слыхала про такое?

Нина помотала головой. Сердце колотилось, едва из груди не выскакивало. Фигура злобного гостя расплывалась у нее перед глазами.

– В Риме замок есть, подвалы его глубоки, там всегда сыро – воды Тибра сочатся сквозь стены. Мало кто выходит из этих подвалов живым. Но если ты отдашь мне кольцо, то Винезио выпустят, лишь изгонят из церкви. Тогда он, может, и женится на тебе. Если у него еще хватит здоровья и сил на семейную жизнь. Спасешь своего любовника?

У Нины катились по лицу слезы, она задыхалась, едва сил хватало, чтобы хрипло шептать:

– У меня нет кольца. Где я его тебе возьму?! Не было на убитом кольца, Богом клянусь! – Она перекрестилась.

Но посетитель злобно усмехнулся:

– Твой Бог тебе не поможет. Молиться вы не умеете, погрязли в грехе и высокомерии. Наша церковь с Богом говорит, а ваша – проклята. Даже ваш патриарх-кастрат – насмешка над церковью.

Выпрямившись, он шагнул к ней.

– Я вернусь через три дня. Через седмицу мы отплываем. Если я не увезу кольцо – можешь винить себя в смерти любовника. И я прослежу, чтобы смерть его была мучительной.

Он, пошатываясь, толкнул дверь и вышел, больше не взглянув на Нину. Дверь аптеки жалобно скрипнула, прикрываясь под дуновением влажного ветра.

Нина сидела в оцепенении на полу. На очередной скрип двери она вздрогнула. Поднялась с трудом, дверь заперла, не понимая, что дальше делать. Опустилась на колени перед иконой. Но молитва не шла. Мысли метались в голове беспокойные, горестные.

Выходит, Винезио ее обманывал. Не простой он купец, а тайный посланец латинян. Может, потому и Василий с ним встретиться хотел? Прознал, что тот шпион?

Нина схватилась за растрепавшиеся волосы. Платок сбился на сторону. Она закрыла глаза, вспоминая встречи с Винезио.

* * *

Он стал к ней захаживать после смерти Анастаса. Она-то тогда не в себе была, так он ее своими рассказами про дальние страны отвлекал от горя. А после уехал да опять вернулся с товарами. И снова заходил в аптеку, вел неспешные, ласковые беседы. Нина с ним рядом душой отдыхала. А он